Томас Гиффорд: Преторианец

— Но Либерман продолжал работать и на немецких хозяев, — заговорил он. — Мерзавец как-то проведал о «Преторианце» и сообщил им.

— О да, он им сообщил, безусловно, он это сделал.

В холодном воздухе табачный дым смешивался с паром дыхания.

— Не понимаю, Монк. Вы меня уверяли, что вам неизвестно, кто такой Панглосс… сказали, что вы его ищете, что он нас предал…

— И буду жалеть об этом до самой смерти. Одна из тех ужасных ошибок, которые человек совершает, не предвидя последствий. Не следовало вам вообще ничего говорить — всем было бы намного легче…

— Но вы не могли его не знать.

— Да, это уж точно.

— Я вот чего не понимаю: если вы знали его и знали, что он выдал информацию о «Преторианце», — почему вы его не арестовали? Почему его оставили в покое?

— А, в этом-то вся и штука.

— Говорите же, Монк. Я не шучу. Помните… Жизнь или смерть.

— Вы должны понять, шла — да и сейчас идет — война. Все следует рассматривать в контексте войны. Речь шла о жизни и смерти…

— И сейчас тоже, поверьте.

— Вы, наверное, помните план большого контрнаступления против Роммеля в ноябре сорок первого. Черчилль очень на него рассчитывал. Мы… то есть Окинлек, намеревались расколотить ублюдка. «Крестоносец» действительно был ключом ко всей Северной Африке — так нам тогда виделось. Пустить Роммелю кровь из носа…

— Вы забываете о нашей маленькой операции, Монк. Мы должны были убить Роммеля накануне «Крестоносца», внести панику и замешательство, чтобы удар «Крестоносца»…

— Да… ну, вот тут есть одна загвоздка… Вам полагалось в это верить. Да, вам сказали, что вы должны убить Роммеля.

Годвин резко остановился, уставился на Вардана, щурившегося от яркого солнца.

— Эту часть вам лучше объяснить очень подробно, Монк.

— Слушайте, здесь вам хорошо бы отвлечься от себя… Вы должны увидеть общую картину, общий замысел — поймите, я не говорю, что это легко — идея принадлежала ПМ, и отговорить его было невозможно. «Крестоносец» был настолько важен… ключевой момент.

Сигарета, прилипшая к его губе, дрожала. Вардан отлепил ее, стер приставшую бумагу.

— Он сказал: «Почему бы не сдать немцам „Преторианца“? Пусть Либерман — Панглосс им о нем сообщит, тогда они поверят и второму сообщению: что главный удар, „Крестоносец“ — намечен позже, в начале следующего года». Ну, попробуйте взглянуть со стороны, Роджер, и вы увидите преимущества этого плана.

Он ждал, разглядывая ряд деревьев, струйки снега, сползающие с ветвей.

— Ради бога, не молчите, скажите что-нибудь. Мне все это не просто дается… Я не должен бы вам этого говорить, но вы должны успокоиться. Дайте мне возможность сказать ПМ, что вы выходите из игры… уверить его в вашей безопасности…

— В безопасности? Я только об этом и мечтаю — о безопасности!

— Нет, я не о той безопасности. Он хочет быть уверен, что вы безопасны для нас, потому что теперь вы знаете все и понимаете, почему необходимо было…

— Так.

Годвин глотнул сухим горлом.

— Значит, это вы выдали «Преторианца». Вы заставили Либермана передать сообщение.

Он сделал паузу, чтобы восстановить дыхание.

— Просто не верится, Монк. Чтобы Британия так предала своих сыновей. Отважных солдат.

— Это не я. — Голос Монка вдруг дал трещину. — Вы должны мне поверить.

— Лжете, Монк. Впрочем, это неважно.

— Я бы сказал вам, будь это моя идея… сказал бы… Говорю вам, ПМ не переспоришь. Если уж он вбил себе в голову.

Вардан пожал плечами.

— Я хочу услышать это от него самого.

— Вы не успеете до него добраться, как станете покойником.

Вардан кивнул в сторону заснеженного «ровера». Дэвидсона нигде не было видно.

— Кто, по-вашему, послал к вам человека прошлой ночью? Это не немцы, милый мальчик. И кто по-вашему напал на вас тогда в тумане? И, как вы думаете, почему со мной послали Дэвидсона? Нет-нет, лучше вам держаться подальше от ПМ.

— Вы… или ПМ… В сущности, неважно.

— Зачем бы мне лгать? Я открыл страшную тайну, совершаю государственную измену уже тем, что говорю вам…

— Возможно, вы сваливаете все на ПМ, чтобы спасти свою жизнь, Монк.

У Вардана вырвался хриплый смешок.

— Бросьте, старина. Не убьете же вы старика Монка…

— Когда было принято решение провалить «Преторианца»?

— Не могу назвать точной даты.

Годвин тяжело опустил руку на плечо Вардана и развернул его к себе:

— До или после того, как я был включен в группу?

Замешательство смяло на миг соколиные черты Вардана. Он пытался найти ответ, который бы обезопасил его, и не мог решить, что сказать. Что хочет услышать Годвин?