Станислав Олейник - Правоверный

— Я читал об этом в справке, Игорь Михайлович, — Чумаков поднялся с кресла и прошелся по комнате. Там красной чертой подчеркнуто, что в этом вопросе Советский Союз активно сотрудничал с американцами…

— А что было делать? — перебил его Зверев, — процесс объединения Германии был уже давно предрешен.

— Да, я это понимаю. Но как получилось, что человека, который много лет жил в нашей стране, потом длительное время был руководителем ГДР, взяли и предали? Что, Горбачеву никто не мог ничего сказать?

— Задай, что попроще, Володя. Я этот вопрос неоднократно задавал и себе. И не нашел ответа. Не нашел ответа, почему мы предали и Наджибуллу в Афганистане. Да, Володя, — неожиданно оживился Зверев. — Знаешь, когда выводили наши войска из Афганистана, я был там, за пограничным мостом, на митинговой трибуне. Колонна прошла. На той стороне оставался только один БТР. БТР командующего 40 Армией. Борис Громов, шел тогда большую часть по мосту пешком. Только потом все узнали, что дал он себе такой обет. Но не это главное, Володя. Словами, то что увидел я, увидели все, кто там был, не передать… Это нужно было видеть… Навстречу ему бежал подросток, оставшийся после трагической гибели матери один. Это был сын Громова, — Максим… Все были потрясены… Казалось все. Точка в этой десятилетней, героической и трагической войне, поставлена… Но оказалось, нет. Война продолжается, Володя…

— Что правда, то правда, — Чумаков, помолчал, вздохнул, и внимательно посмотрев на Зверева, тихо спросил:

— Игорь Михайлович, помните, в начале 87-го, я послал вам шифровку о «кроте» в Кабульской резидентуре? Мне хотелось бы знать, подтвердилась та информация, или нет?

— Надо же, вспомнил…, — усмехнулся Зверев, и, откинувшись в кресле, закурил. — А я, между прочим, уже подумал, что ты забыл про нее.

— Да нет, не забыл. Я пытался выяснить подробности об этом лице, но к сожалению, так ничего и не получилось.

— Извини, Володя, я не мог тебя тогда остановить. Это дело тогда передали в управление генерала Калугина… А лицо это, тогда установили…, да установили…, — Зверев сбросил пепел в пепельницу, помолчал, снова откинулся в кресле. — После возвращения в Союз, этот полковник был направлен на Дальний Восток, в Уссурийск. Специально, чтобы осложнить его поиск американцами. Оставить в Москве его было нельзя. Там уже начиналось…, ты сам знаешь, что.

— Так вот, после того, как пришла от тебя информация, установить, кто из бывших военных контрразведчиков был за бугром, и мог быть там завербован, труда не составило. Таких было двое. Руководитель группы и его заместитель. Первый был во Вьетнаме, потом, в Сирии, Египте, потом в Афганистане… Второй, в Германии. У первого заканчивался срок пребывания, и на его место руководство планировало второго. У первого за плечами стоял мощный родственник. Один из руководителей 4 Управления Минздрава СССР, где тогда лечились все руководители нашего государства. И конечно же, руководство Представительства КГБ в Афганистане, и непосредственно, резидентуры, и подумать не могли, что «кротом» мог оказаться первый. Поэтому все силы бросили на проверку второго. Брошено было все. И наружка, и слуховой, и визуальный контроль…и подставы…благо в Кабуле с этим было без особых проблем. Особенно было нормально с наружкой. В ней тогда работали сотрудники наружного наблюдения КГБ среднеазиатских республик под видом местных граждан. А в итоге, пусто. Видимо почувствовав, как к нему изменилось отношение руководства, или увидев за собой наблюдение, однажды, вечером, в своей квартире, выпив стакан водки, он довольно громко, обращаясь по имени и отчеству к руководителю резидентуры, заявил, что зря его проверяют. Он честен перед Родиной. И если есть к нему вопросы, он готов ответить на любой из них, даже если он будет для него неприятен…

— Да-а, пропал парень не за понюх табаку, — усмехнулся Чумаков. — Ну и что, после этого?

— А ничего, у него как раз заканчивался срок пребывания в Афганистане, и он убыл в Союз.

— Ну а дома, что, проверку продолжили?

— Да, конечно. Короче, сломали честному парню судьбу…

— А как вышли на первого?

— Когда увидели, что за вторым ничего нет, кроме того, что он вечерами выпивал по бутылке водки, и надо отдать ему должное, — пить он умел. Никогда утром нельзя было видеть, что он с похмелья. Вот тогда-то и взялись за первого. А там…. Жена его почти в открытую контактировала с контрабандистами, занималась валютными операциями. Сам он имел кучу несанкционированных контактов… Проверка по Союзу показала, что в поле зрения ЦРУ он мог попасть только во Вьетнаме. Там он погорел на валютных операциях. Уже готовились материалы на его откомандирования… Но спас влиятельный родственник…