Айра Левин - Мальчики Из Бразилии

Либерман помолчал. Фрейя коснулась руки Байнона и дала понять, что хочет еще вина; он передал ей бутылку.

- Словом, у мальчика оказалась магнитофонная за­пись, - сказал Либерман, глядя перед собой и все так же держа руки на коленах. - Менгеле был в ресторане, куда собрал бывших членов СС из Германии, Англии, Скандинавии и Штатов. Чтобы отправить их на убийство группы шестидесятипятилетних людей. - Повернув­шись, он улыбнулся Байнону. - Просто дико, не так ли? И это должна быть очень важная операция. В ней уча­ствует Kameradenwerk, а не только Менгеле. Организа­ция Друзей, которая обеспечивает их безопасность и снабжает их работой.

Проморгавшись, Байнон уставился на него.

- А вы сами слышали запись?

Либерман покачал головой.

- Нет. Едва только он собрался прокрутить ее мне, в дверь, то есть, в его дверь кто-то постучал, и он пошел открыть ее. После этого были только грохот и звуки падения, а несколько погодя трубку повесили.

- Одно к одному, - сказал Байнон. - Смахивает на розыгрыш, вам не кажется? Кто он такой?

Либерман пожал, плечами.

Мальчик, который два года назад слышал мое вы­ступление у них в университете. В Принстоне. В августе он явился ко мне и сказал, что хочет работать на меня. Не нужны ли мне помощники? Но я прибегаю к помощи только горстки старых соратников. Понимаете, должен признаться, что все мои деньги, все деньги Центра, были в «Алгемайне Виртшафтсбанке».

Байнон кивнул.

- И помещение Центра ныне стало моей кварти­рой - все досье, несколько письменных столов и моя кровать. Потолок пошел трещинами. Хозяин дома стара­ется избавиться от меня. Единственный, кто мне приго­дился бы из новых помощников, был бы обладатель капиталов, а не мальчик, полный живого интереса. Так что он сам по себе направился в Сан-Пауло.

- Я бы на вашем месте не очень ему доверял.

- Это-то и пришло мне в голову, когда он разгова­ривал со мной. Кроме того, он был не в курсе фактов, которые излагал мне. Одного из этих эсэсовцев звали Мундт, сказал он, и он узнал о нем из моей книги. А я-то знаю, что в моей книге нет никакого Мундта. Я никогда даже не слышал о таком Мундте. Так что дове­рия он у меня не вызвал... И тем не менее... после того, как стихли звуки возни, после того, как я несколько раз позвал его к телефону, раздался некий звук, не очень громкий, но совершенно отчетливый, который ни с чем иным нельзя спутать: щелчок, с которым кассету из диктофона...

- Извлекают, - сказал Байнон.

- То есть, вытаскивают, да?

- Это и называется - извлекают.

- Ага, - Либерман кивнул. - Благодарю вас. Сло­вом, кассету извлекли из диктофона. И еще одно. На­ступило долгое молчание, и я тоже молчал, пытаясь сопоставить звуки ударов и возни с извлеченной кассе­той. И вот в этом долгом молчании, - он многозначи­тельно посмотрел на Байнона, - на меня из трубки хлынул поток ненависти. - Он кивнул. - Такой нена­висти, с которой мне никогда не приходилось сталки­ваться, даже когда Штангль в зале суда смотрел на меня. Я осознал ее столь же четко, как только что смолкнув­ший голос этого парня и, может быть, на меня подейст­вовали его слова, но я был абсолютно уверен, что нена­висть исходила от Менгеле. И когда телефон смолк, я не сомневался, что трубку повесил Менгеле.

Отведя глаза, он склонился вперед, поставив локти на колени; в ладони лежали сжатые в кулак пальцы другой руки.

Байнон, преисполненный скептицизма, все же с вол­нением наблюдал за ним.

- И что вы сделали? - спросил он.

Выпрямившись, Либерман растер руки, посмотрел на

Байнона и пожал плечами.

- Что я мог сделать, сидя в Вене в четыре часа утра? Я записал все, что мне сказал мальчик, все, что вспом­нил, перечел записанное и сказал себе, что и он сума­сшедший, да и я сам рехнулся. Но кто же... вынул кассету и положил трубку? Может, и не Менгеле, но кто-то там был. Позже, когда наступило утро, я позво­нил Мартину Маккарти в посольство США в Бразилии; он связался с полицией Сан-Пауло, а те, в свою очередь, вышли на телефонную компанию, которая и выяснила, откуда мне звонили. Из гостиницы, откуда ночью и исчез этот мальчик. Я позвонил Пачеру и спросил его, может ли он послать запрос в Бразилию, чтобы те при­смотрели за бывшими эсэсовцами - мальчик сказал, что сегодня они должны разъехаться - и хотя Пачер не рассмеялся в ответ на мою просьбу, но сказал, что нет, не может, пока не будет чего-то конкретного. Так что он не смог сказать мне, в самом ли ... деле эсэсовцы уезжают, как сообщил мне мальчик. Я попытался найти немецкого прокурора, который ведет дело Менгеле, но его не оказалось на месте. Будь там Фриц Бауэр, я бы до него добрался, но нового я так и не нашел. - Он снова пожал плечами и подергал себя за мочку уха. - Так что, если мальчик был прав, они уедут из Бразилии, а его пока так и не нашли. Его отец уже на месте и не дает покоя полиции; насколько я понимаю, он довольно решительный человек. Но сын его погиб.