Никита Филатов - Записки о капитане Виноградове (сборник)

И чем он, Виноградов, может им помочь? Ничем! А не помочь? Невозможно. Убьют. Или еще что похуже: самое опасное – взбесившиеся козлы.

В очередной раз сегодня вздохнув, Владимир Александрович поднялся со скамейки: он направился на встречу со старым приятелем Виктором Сергеевичем Барковым, который теперь уже был полноправным командиром роты резерва Оперативного отряда милиции, без пяти минут медаленосец.

– Что невесел, капитан? – приятельски приветствовал Виноградова постовой, третий участник «великого магазинного побоища». Его тоже представили к награде, и, отгуляв положенные «лечебные» дни, боец опять приступил к службе.

– Счастье – ненадежный друг: оно приходит, когда нам хорошо, и уходит, когда нам плохо, – милиционер вряд ли читал Кривина, поэтому можно было без риска выдать мысль за свою.

Задумавшись, постовой кивнул:

– Верно.

– Командир на месте?

– Ага. У себя.

Надо будет вытащить его куда-нибудь на воздух, подумал Виноградов. А то бес их знает, эти современные средства технического контроля – все стены утыканы, гвоздь вбить некуда без риска в микрофон попасть…

Виноградов резко выбросил вперед руку в перчатке, но попал в пустоту. Добавлять не имело смысла: Барков уже разорвал дистанцию и ждал только момента для контратаки.

Они были почти одного веса. Виктор чуть выше и значительно моложе, к тому же чувствовалась разница в подготовке. Капитан шагнул и тут же наткнулся на мощный прямой в голову, еще один удалось отбить, но завершивший серию удар ногой сбоку, чуть выше печени, отбросил его на гимнастическую скамейку.

– Все! Хватит! Дорвался до бесплатного…

– Ну извини, Саныч! Ты же сам меня сюда привел. Спровоцировал, можно сказать.

– Отдыхаем. Присядь чуток, а то я до душа не доберусь. Здесь и закопаете.

– Лады! – Барков тяжело опустился рядом с капитаном, подтянул поближе брошенную тут же футболку и вытер ею мокрый от пота лоб.

– Это ты умеешь, сила есть… – Виноградов потер кожу под глазом – намечался небольшой синячок.

– Зато ты умный! Мои гоблины из всех офицеров, пожалуй, только тебя и воспринимают: еще бы, опыт оперативный, прошлое достойное.

– А ты?

– Что – я? – не понял вопроса Барков. – Я же всю жизнь из зала на пост, с поста в спортзал. В пресс-группу, сам знаешь, согласился только потому, что других офицерских должностей не было. Смех и грех!

– Вот видишь. Тогда познакомь меня.

– С кем?

– Ну с теми, кто все это придумал. И организовал.

– Подожди, Саныч, я не врубаюсь. Ты о чем?

– Да как даже и назвать – не знаю. Когда ты стреляешь, а в тебя не могут, это что, расстрел? Нет, грубо как-то… Во! Назовем это бла-городным словом «засада».

Барков непроизвольно огляделся: в крохотном подвальном зале, кроме них, никого не было.

– Ты о чем?

– Смотри. Я вот такой умный, опытный, со связями, но тем не менее такое шоу в магазине поставить не смог бы. И не взялся бы! Потому и не верю, что отличный парень и неплохой боец Витюша Барков сам по себе придумал, сделал…

– Саныч, ты кончай это. Пошли в душ, или я один!

– Скандал нужен?

– Нет.

– А я могу. Поэтому три минуты: нет – значит нет, а если да – будем вместе думать.

Помешкав, старший лейтенант опустился на тренажер:

– Давай!

– Не спрашивай, откуда я знаю – но точно: у «старших братьев» есть результаты экспертиз. И по пистолету, и по патронам. Будут они их легализовывать, нет – неизвестно. В какой-то степени это сейчас зависит от меня. А мое решение зависит от твоей откровенности.

– Я тебе ничего не могу сказать.

– Придется. Хоть что-то – придется! Потому что сами по себе бойки спиленные и патроны из кастрюльки – тьфу, ерунда, легкая тень на героев. Но вот если завтра или там послезавтра чекистам придет в голову пригласить твоего милиционера и поспрашивать его пожестче… Ты уверен, что парень язык себе в задницу сунет?

– Уверен.

– А я – нет! И тебе не советую.

Виноградов провел тыльной стороной ладони по лбу: пота уже не было, утихла и дрожь в коленях.

– Впрочем, согласись: лучше обойтись без искушений судьбы.

Барков кивнул, не поднимая глаз:

– Ну? И ты можешь им приказать?

– Ты что, перетренировался? Я, по-твоему, кто – председатель КГБ в подполье? Или тайный шеф ФСК?

– Но ты же сам только что…

– Я сказал, что в определенной степени решение будет зависеть от меня! Решат там сами, но есть возможность влиять на процесс.

– Я не понял, – вздохнул ротный.