Дарья Дезомбре - Ошибка Творца

«Вот уж у кого точно нет идеализма, — рассуждала Королева, — так это у предводительницы лесных эльфов. Играет в свою игру и думает, что сможет меня переиграть. — Королева хмыкнула и отступила в тень палатки. — Посмотрим, кто кого».

Андрей нервничал. От дома Шварца до его дачки было рукой подать, и Маша уже с полчаса как отстучала ему СМС, что триумвират в виде ее самой, Раневской и горячего ужина ждет его с нетерпением дома. И вот теперь он должен был отодвигать встречу с тем, что сердцу мило, тратя время на совершенно бессмысленную беседу. Надя Шварц расслабленно сидела на той самой веранде, где еще несколько дней назад в луже собственной крови лежало тело ее отца. От того металлического запаха, от тех багровых следов, слава богу, ничего не осталось… Хотя нет, принюхался Андрей. Легкий аромат хвои, отдушки сильного моющего средства, все еще витал в доме, несмотря на распахнутые окна в сад. А Надя Шварц, прикрыв глаза, монотонно рассказывала капитану о своем странном увлечении миром фэнтези, привезенном еще из Штатов.

— Видите ли, на Западе для подобных игр слишком много ограничений. Оружие — только из пенопласта или пластика, маленькие площадки для игр — вся земля частная. В этом плане в России много веселее. Никто ничего не боится. Можно на самом деле учиться биться на мечах, фехтовать и стрелять из лука…

«Зачем это ей?» — молча выслушивая ее разглагольствования, думал Андрей. Чем больше она говорила, тем меньше он верил в то, что эта красивая девушка, по праву рождения входящая в самые крутые тусовки Москвы, может с искренним интересом бегать с мечом наперевес по полям и огородам Московской области.

— И как профессор относился к вашему увлечению? — спросил он наконец.

— Папа? Ну, как… Чем бы дитя ни тешилось. Видите ли… — Она совсем закрыла глаза. Стрельчатые ресницы контрастно легли на белоснежную кожу. — Моя мать скончалась от рака, когда мне было шесть лет. Отец много работал. С сестрой отношения не сложились. У меня имелись все предпосылки, чтобы стать избалованной девочкой из богатого предместья, увлечься наркотиками или алкоголем. Поэтому папа был пусть и несколько удивлен, но в целом доволен: лучше уж так, чем… Вы понимаете.

Андрей все равно не понимал, но решил пока оставить эту тему.

— Максим и Таисия — ваши близкие друзья?

Надя вдруг расхохоталась: смех дочери Шварца, как ни парадоксально, ей совсем не шел. Она этого явно еще не знала, уверенная в убойной силе своей внешности. Но в ее смехе — именно смехе, естественном выражении человеческой души — чувствовалось что-то искусственное. Хотя отдельные его элементы — откинутая голова, блестящие глаза, трепещущие крылья тонкого носа, приоткрытый рот, влажные зубы — были прекрасны.

— Близкие друзья?! Тася с Максом? Ну что вы! Это моя команда, мы встречаемся раз в год на играх, остальное время переписываемся — уточняем легенды, костюмы.

— То есть вам кажется странным, что они решили заехать к вам в день убийства вашего отца? Кстати, а почему вас не было дома? Ведь по четвергам вы обычно ночуете тут, а не в городе?

Надя пожала плечами:

— Не знаю. Может, что-то срочное. Все-таки игры уже начались. А у меня параллельно шла сессия, поэтому я решила остаться в городе. Готовилась к экзаменам.

— Ясно. А что вы сами делали в тот вечер?

Надя недобро усмехнулась:

— Я сидела над конспектами в компании еще трех однокурсников. Дать их телефоны для подтверждения алиби?

— Давайте. — Андрей приготовился записывать, когда в кармане джинсов вдруг заиграл мобильник, и он, увидев на экране незнакомый номер, решил ответить: — Яковлев.

— Добрый вечер. — В трубке раздалось смущенное покашливание, а голос показался Андрею смутно знакомым. — Это вас Михаил Николаич Савинков беспокоит. — И, не услышав радостного вопля узнавания, добавил: — Сосед по даче покойного профессора. Не отвлекаю? Я тут кое-что вспомнил, а вы сказали позвонить, если…

— Вы сейчас в городе? — вздохнув, перебил его Андрей.

— Да нет, на даче.

— Хорошо. Я к вам зайду минут через пять, договорились? — И он поднял глаза на внимательно прислушивающуюся к беседе Надю.

Он вышел из дома Шварца и поморщился: следовало поговорить кратенько по телефону, но делать это при шварцевской дочери не хотелось. Да и правильнее было увидеться со стариком. Он снова подумал о Маше и пообещал себе побеседовать с пенсионером как можно быстрее, а то Раневская, того и гляди, расправится с его ужином за милую душу.