Джозеф Уэмбо - Новые центурионы

– Отличная мысль, – сказал Серж.

Переходя от одной пары курсантов к другой, Рэндольф проверял, как проводится прием, поднимал чьи-то локти, поворачивал кулаки, выправлял торсы, покуда это ему не надоело.

– Ладно, всем сесть. Только зря тратим время.

Словно огромное, многоногое, серое насекомое, класс плюхнулся на траву.

Каждый ожидал от Рэндольфа какой-нибудь новой выходки, пока тот, грозный и внушительный в желтой тенниске, синих шортах и черных спортивных туфлях, кружил вокруг них.

Серж был крупнее Рэндольфа, а Эндрюз и вовсе возвышался горой. Однако рядом с инструктором они казались сопливыми мальчишками. Все дело в тренировочных костюмах, подумал Серж: мешковатые штаны с обвисшими коленками и пропитанные пОтом свитера способны изуродовать кого угодно.

Так же, впрочем, как и эти стрижки. Их обкорнали под солдат и будто обобрали каждого на несколько лет, превратив в послушных подростков.

– Непросто натаскать вас на занятиях по самообороне так, чтобы вы были подкованы со всех сторон, – прервал наконец молчание Рэндольф. Он скрестил на груди руки и шагал взад-вперед, уставившись взглядом в траву. – Жарко, как в аду, да и я вас загонял. Возможно, иногда я гоняю вас слишком рьяно.

Что ж, у меня имеется своя теория на предмет физической подготовки полицейских, считайте, что я вам ее объяснил.

Очень глубокомысленно! Ну и мерзавец же ты, подумал Серж, потирая ноющий бок. После двух десятков кругов по беговой дорожке он только-только начинал приходить в себя и глубоко вдыхать воздух, не опасаясь больше кашля и боли в легких.

– Мало кто из вас, ребята, знает, что такое драка, – продолжал Рэндольф. – Конечно, у каждого случались стычки в школе, а кое-кто даже может похвастаться своим участием в лихой потасовке с разбитыми носами. А кто-то из вас – ветеран Корейской войны и думает, что его уж ничем не прошибешь и что ему теперь сам черт не брат и море по колено. Да только никому из вас невдомек, каково это – драться с человеком, для которого все средства хороши и пригодны, и легко ли взять и одолеть его. К сожалению, вам теперь придется быть готовыми к драке в любое время. И выход из нее один – победа. Сейчас я вам кое-что покажу. Плибсли, ко мне!

Глядя на то, как Плибсли вскочил на ноги и рысью пустился в центр круга, Серж улыбнулся. Круглые голубые глаза без малейших признаков усталости терпеливо и внимательно смотрели на инструктора. В них читалась готовность вынести и болевой захват с выкручиванием рук, и любую другую изощренную пытку, на какую только у Рэндольфа достанет изобретательности.

– Ближе, Плибсли, – сказал тот и крепко вцепился малышу в плечо.

Несколько секунд он что-то шептал ему на ухо.

Откинувшись на локтях назад, Серж с удовольствием подумал о том, что теперь-то Рэндольфу нужны лишь зрители и он – один из них. Он расслабил брюшные мышцы и ощутил, как солнечная волна накатила на него, даря долгожданный покой. Казалось, ему только пригрезилось, как он носится по беговой дорожке, что ничего такого не было и в помине...

Но тут перед собой он увидел глаза Рэндольфа.

– Ты, Дуран, и ты, Эндрюз, ко мне!

Мгновение Серж боролся с острым приступом гнева, но потом удрученно побрел на зов, вспоминая на ходу, как не сумел в прошлый раз выполнить сложный захват и был наказан за это лишними тремя кругами вокруг стадиона.

Да, черт возьми, он хочет быть полицейским, но только опять бежать не станет ни за что. Не сегодня. Не сейчас...

– Я выбрал Дурана и Эндрюза из-за их габаритов, – пояснил Рэндольф. – Приступим. Ваша задача – скрутить Плибсли руки и надеть на него наручники.

Представьте себе, что надеваете на него браслеты, и заставьте его принять соответствующую позу. Он преступник, вы полиция. О'кей, начали!

Серж взглянул на Эндрюза, пытаясь по выражению его лица угадать, что же тот намерен предпринять. Плибсли отступал, пятясь спиной и двигаясь по кругу, подперев кулаками бока. Ну прямо как в армии, подумал Серж. Вечно эти дурацкие игры. Сперва в учебке для новобранцев, потом в Пендлтоновском лагере. Его призвали на службу год спустя после Корейской войны, но едва речь заходила о «желтобрюхих», все делали такой вид, будто стоит их кораблю пристать к берегу где-нибудь в Тихом океане, как те сразу кинутся на абордаж.

Эндрюз ринулся на Плибсли и успел поймать его за рукав. Серж прыгнул тому на спину, и малыш осел под тяжестью в двести пятнадцать фунтов живого веса. Вдруг он изогнулся и вывернулся, а сам Серж очутился внизу. Эндрюз сидел у Плибсли на горбу, и от этой двойной поклажи у Дурана заныли ребра.