Николай Леонов - Выстрел в спину

— Когда вы познакомились с ним? — спросил Лева.

— В день свадьбы. Он был свидетелем Олега. Помню, товарищи Олега по спорту разобиделись, что пригласил свидетелем постороннего, не из команды. Олег очень уважал Павла, я даже ревновала порой. Павел относился к моему мужу несколько снисходительно, меня это раздражало, затем я поняла… — Ирина замолчала, взяла сигарету и неумело закурила.

— Что вы поняли? — спросил Лева.

— Так, не важно. — Ирина закашлялась.

— Ну, а все-таки?

— Мне не хочется говорить на эту тему. — Ирина открыто взглянула на Леву, и он сказал:

— Когда вы поняли, что Павел любит вас? Он говорил об этом?

— Никогда! — быстро ответила Ирина. — Никогда, ни полслова.

Так ли это, хотел спросить Лева, но не спросил. Как установить истину? Ирина производит впечатление человека открытого и честного. Нужны факты, а не впечатления. Если Ирина была с покойным в близких отношениях, то убийцей может оказаться либо Олег Перов, либо кто-то третий, пока неизвестный. Убийство из ревности на данном этапе розыска выглядит наиболее убедительно. Деньги же взяли, инсценируя ограбление, узнал-то о деньгах убийца, возможно, в последний момент. Ирина говорит, что не любила Ветрова.

— Павел любил меня, — сказала Ирина. — Я знала, удивлялась и восхищалась его любовью. Я совершенно ее не заслуживала. Павел не только не сказал ни слова, он не искал встреч со мной. Павел всегда оказывался рядом в нужный момент, умел помочь.

— То, что вы рассказываете, очень важно для меня, — после долгой паузы произнес Лева. — Чтобы найти врага Павла, мне необходимо понять его самого.

Ирина согласно кивнула, но окинула Леву таким взглядом, будто сказала: «Не дано вам, мелко плаваете!»

Лева догадался и покраснел. Когда он смущался, в нем вспыхивала красная лампочка, и Лева этой лампочкой управлять не научился, управлять — нет, а использовать — да. Он посмотрел на Ирину открыто, ничуть не скрывая своего смущения, и сказал:

— Пусть мне не дано понять Павла Ветрова до конца, но я обязан, — он выделил последнее слово, — стараться в силу своих возможностей. А вы, Ирина, обязаны мне помочь. — И повторил, растягивая гласные: — Обя-я-за-а-ны.

Несколько лет назад, в самом начале своей работы, Лева, нанеся ответный удар, тем более женщине, да еще молодой и обаятельной, опускал глаза, давал человеку прийти в себя. Сейчас Лева смотрел Ирине прямо в лицо, не гипнотизировал, не угрожал взглядом, просто смотрел, как бы предлагал: сбросим маски, будем естественны.

— А то ведь нехорошо, Ирина, что вам хочется — вы рассказываете, не хочется — умалчиваете. Нехорошо, нечестно.

Лева любил и в неофициальных беседах, и при официальных допросах сводить все к сути, к конкретным понятиям: «хорошо и нехорошо», «честно и нечестно», «долг», «совесть». Он научился этому у отца. Лева запомнил не просто слова, он умел их говорить, обнажая их простую, но почему-то многими забытую суть.

Взгляд Ирины заметался, забился, словно солнечный зайчик, пущенный дрожащей рукой.

— Я вам напомню, помогу, — говорил Лева. — Павел относился к вашему мужу несколько снисходительно. Это раздражало вас, но вскоре вы поняли… — он сделал короткую паузу. — Что вы поняли, Ирина?

Леве оставался всего один шаг, последнее усилие, и он завладел бы тайной. Но именно последнего усилия и не хватило, он допустил ошибку, то ли в тоне, то ли в каком-то лишнем движении, и порвал ту невидимую нить, на которой удерживал Ирину. Она встала, отошла к плите и, не глядя на Леву, ответила:

— Вы ошиблись, Лева, неверно меня поняли.

— Возможно, — как можно беспечнее сказал он, понимая, что не ошибся, однако больше ничего от нее сегодня не добьется. Он уже собирался откланяться, подыскивал подходящие слова, мол, не хочу быть надоедливым, но нам придется еще встретиться, когда вернулись с похорон Олег Перов и Евгений Шутин.

Олег, как часто случается с бывшими спортсменами, за последние годы несколько располнел и выглядел старше своих тридцати трех лет. Шутин же, подтянутый, как всегда изящно одетый, был моложе своих сорока лет. В общем, со стороны они казались ровесниками.

С Шутиным Лева раскланялся, они утром уже говорили по телефону, с Перовым поздоровался, и рука Левы потонула в огромной ладони экс-чемпиона. «Такой не воспользуется пистолетом, шарахнет кулаком, расколет голову, как орех», — подумал Лева, потирая слипшиеся после рукопожатия пальцы.

— Помянем по русскому обычаю, — сказал Олег, натужно откашливаясь.