Андрей Кивинов - Тревожная кнопка

Вчерашнее служебное свидание не то чтобы перевернуло все с ног на голову, но и не прошло бесследно, как ничто на земле. Коля чувствовал себя подразбитым не столько в материальном плане, сколько в морально-психологическом.

Во-первых, Светка угадала с его тайным пороком. Ему действительно нравилось, когда за ним бегают дамочки, и, соответственно, выбирал он их исходя из этого. А во-вторых, она четко дала понять, что сама бегать за ним не собирается, хотя буквально месяц назад практически открыто намекала на пламенные чувства. Он, чего уж греха таить, на грех вчера рассчитывал. На легкий такой грешок, ситуационный, без тяжелых последствий. А что в ответ? Как она сказала: «Все будет натурально, когда по-настоящему»? То есть облом. Еще Иванушкой-дурачком припечатала. И это ставило его, не знавшего поражений, в неприглядное положение. «Как же так?! Это же я! Коля Бойков, чья фамилия, возможно, станет нарицательной наподобие Казановы!» И хотелось незамедлительно подтвердить сей неоспоримый факт. Вернуть статус-кво. Он должен доказать самому себе, что по-прежнему не ведает преград, что рано или поздно покорит вершину, хотя это и противоречит его принципу — никаких романов на службе. Но здесь случай особый. Здесь на кону репутация.

Черт, какая репутация?! Она вчера хоть и ревела игрушечными слезами, но он-то вытирал их по-настоящему! Не формально. Хотелось вытирать! И когда она упрекнула в безответственности, огорчился он тоже без дураков! Он же за нее отвечает! Надо срочно исправить ошибку.

— Коль, что с тобой? — Ольга Горина, заметившая его гримасы, смотрела на соседа по кабинету, как посетители зоопарка на играющих в клетке обезьян.

— Хм… Мимический массаж. Светка научила. Расслабляет… Оль, кстати. Ты не знаешь, у нее есть кто-нибудь? — тоном иноземца, узнающего местную политическую обстановку, поинтересовался он.

— В смысле?

— Ну у Родионовой. Парень есть? Или не парень…

— Зачем это тебе?

— Мы вчера с ней роман изображали. Оперкомбинация. Я ей личную жизнь случайно не испорчу?

— Личную жизнь случайно не портят. Только умышленно. А есть ли кто — не знаю. Раньше встречалась с каким-то пожарным. Еще до нас. По-моему, расстались.

— Слушай… — в голосе Коли зазвенели позитивные нотки, — а ты не можешь у нее уточнить? Между делом.

— Коля… Если боишься навредить — спроси сам. Зачем в партизан играть? Что тут такого? Думаю, она не обидится.

— Ну да… Резонно, — согласился «прикрыватель» и, дабы Ольга не заподозрила личного интереса в его расспросах, резко сменил тему, как учат учебники по шпионскому ремеслу: — А тебя этот ухарь не достает?

— Какой?

— Копейкин.

Ольга прекратила печатать и с инквизиторской пристальностью посмотрела на соседа:

— Нет… А почему он должен меня доставать?

— Ну… Он же грозился…

— Когда?

— Тогда, — Коля понял, что, заигравшись в конспирацию, болтанул лишнего.

— Давай выкладывай… Выкладывай-выкладывай… Бойков, я все равно узнаю… Лучше сам. Чем он там грозился?

— Ну… Месть, все такое… Я ж ему все рассказал.

— Что — все? — Ольга не спускала глаз с соседушки.

— Ну, что ты, по моему совету, с ним закрутила. И что если он хочет разбираться, то пусть разбирается со мной. И чтоб губу на тебя не раскатывал, фокусник. Ничего не получится.

Ольга не вскакивала с места, не хваталась за пистолет и не пыталась попортить уважаемому Николаю Васильевичу интерфейс. Просто вздохнула и то ли самой себе, то ли ему произнесла:

— Коля, лучше б ты ему анекдот рассказал.

Около семи, когда соседи-музыканты настраивали инструменты, на опорном раздался звонок городского телефона. Снявший трубку Машков выслушал, потом передал ее Светочке, успев шепнуть: «Прокуратура».

— Да, слушаю.

— Светлана Юрьевна, здравствуйте, — раздался из динамика женский голос с металлическим оттенком, от которого хотелось убежать к рокерам.

— Добрый вечер.

— Это Лимонова из прокуратуры.

— Очень приятно.

— Вы должны подъехать завтра в пять ко мне.

Обычно подобным тоном работники военкомата вызывают уклонистов. С намеком на тяжкие последствия.

— А можно узнать, по какому вопросу?

— Все скажу, когда приедете. А я очень надеюсь, что вы приедете.

— Да… Хорошо. Я буду.

— Всего доброго.

Света повесила трубку, повернулась к Петру Егоровичу:

— Лимонова какая-то. Вызывает завтра.

— Лучше сходить. Как женщина она ничего, но как помпрокурора… Врагу не пожелаешь. Материалы наши контролирует. Надзирает. С прокуратуры тоже показатели требуют — сколько отказников отменили, скольких граждан уберегли от полицейского произвола. Если не понравишься, житья не даст, по каждой запятой дергать будет.