Джеймс Кэрол - Хищница

– Ошибаешься, Джефферсон. Ну, почти ошибаешься. За ужином у нас было тихо.

– А зачем же тогда нужен был CD-плеер?

– Чтобы ему было не так одиноко в темноте.

Смысл ее слов дошел до Уинтера не сразу.

– Вот, значит, зачем нужны были запасы батареек. Ты его днем и ночью заставляла слушать один и тот же диск. Снова и снова.

– Я ему сказала, что выключу его, если он выжжет себе глаз. Не сразу он мне поверил, но у него не было выбора. На второй глаз его было уговорить гораздо сложнее. – Амелия затихла, а потом продолжила: – Когда я была маленькая, я хотела стать танцовщицей. Когда отец узнал, знаешь, что он сделал? Он заставлял меня танцевать ему каждый вечер после ужина. Я танцевала, а он сидел и смеялся надо мной. Штрауса я ненавижу почти так же сильно, как отца. Ладно, теперь твоя очередь откровенничать. Когда мы были в кафе, ты ведь хотел убить повара, да?

На секунду весь мир сжался до них двоих.

– Ты даже понятия не имеешь, насколько ты неправа, – сказал он совершенно спокойным тоном.

– Врешь. Я видела твои зрачки. Видела, как сбилось у тебя дыхание. Ты думал: вот бы вонзить ему нож в глаз. Давай же, признай это, – сказала она с улыбкой.

– Ты ошибаешься.

Амелия нагнулась к нему, снова коснулась носом щеки и резко вдохнула. Выдохнув, она снова выпрямилась.

– Ты ошибаешься, – повторил он.

– Мы ведь и сейчас кого-нибудь можем убить, Джефферсон. – Левой рукой она описала в воздухе круг, в который вмещался весь парк. – Выбери овечку, любую.

– Я не буду играть с тобой в эти игры.

– Да ладно тебе, расслабься. Как тебе вон тот мужик, в красной кепке NYC? Такая пошлость эта кепка, и он еще так на мост смотрит… Наверняка он турист. Уже за одно это он достоин умереть. Как ты думаешь? – зашептала она. – Или вон тот старичок на соседней лавке. Ему, наверное, лет сто. Если мы его убьем, он только благодарен будет. Его уже наверняка съедает рак.

Уинтер молчал.

– Я ведь могу заставить тебя выбрать, – похлопала она по сумке. – У меня тут пистолет. Либо выбирай кого-то одного, либо я обоих застрелю, спасу их от их жалких жизней.

Уинтер вздохнул и покачал головой.

– Амелия, никого ты не застрелишь, и давай уже сменим тему. Ты что, думаешь, далеко отсюда уйти успеешь? Может, из парка ты и выйдешь, но там тебя уже будет ждать полиция. Сделаешь выстрел – и она будет тут как тут. Здесь тебе не Бронкс.

– Дело не в том, куда я успею уйти, а сколько людей я успею перестрелять.

– Ничего ты не сделаешь. Да, ты психопатка, но не убийца. По крайней мере, убивать самой, руки марать тебе не нравится. Гораздо приятнее смотреть, как вместо тебя убивают другие, разве не так? Именно так произошло с Нельсоном и Маккарти. Ты их довела до убийства, а сама стояла рядом и смотрела. Власть и манипуляция – вот то, что тебя возбуждает.

– Я убила Омара.

– Но для чего? Вот в чем вопрос. Ты же его убила не для того, чтобы наслаждаться его страданиями и криками или чтобы отомстить ему за что-то. Ты его убила, чтобы привлечь мое внимание. Получается, он стал попутной жертвой. Если бы ты могла достичь своей цели другим способом, ты бы это сделала. Но ты знала, что сработает только убийство. И ты была права. Ничто другое не заставило бы меня остаться в Нью-Йорке и не улететь в Париж.

– Но дело же не только в этом? Люди прячутся от самих себя. Подавляют тайные желания. Нельсон это делал, и Райан. Я просто помогла им раскрыть свой потенциал.

– Да, но только это не объясняет, почему ты убила Омара.

– А у тебя какие тайные желания, Джефферсон? О чем ты мечтаешь? В интернете нет интервью с тобой, но зато я нашла интервью с людьми, с которыми ты работал. Все говорят про то, как ты проникаешь в мозг своей жертвы. Поэтому я и спрашиваю себя: как мне помочь тебе раскрыть твой потенциал?

– Я понимаю, к чему ты клонишь, но ты совершенно не туда идешь.

– Это вряд ли. Все начинается с фантазий. Сегодня ты убиваешь в мечтах, а завтра у тебя руки по локоть в крови. И ведь ты убивал. Ты можешь сколько угодно говорить, что ты лишь делал свою работу, что убийства оправданны, но мы оба знаем правду. Убить очень легко. Трудно не попасться. Ты профессионал, ты знаешь, как все сделать правильно. Ну что, хочешь, я расскажу тебе, каково было убивать Омара?

– Нет, Амелия, не хочу.

– Врешь, – сказала она, улыбнувшись.

Уинтер вытащил зажигалку и зажег ее. Затем снова щелкнул крышкой и убрал в карман. Амелия хотела расшатать его нервы, и, более того, у нее почти получилось. Он усилием воли заставил себя отбросить эмоции, охладить ум, воспринимать то, что она говорит, на уровне содержания, не принимая ее слова на свой счет. Амелия сказала, что помогала Нельсону, но это было просто смешно. Она способна была думать только о себе.