Дмитрий Зарубин - Свидетели БРТН

Молодой мужчина с короткой взлохмаченной стрижкой коричневых волос покоился на границе света от белесых неоновых ламп уличных фонарей и утренней сгущенной темноты, начинавшейся за парковкой. Его голубые глаза были широко и удивленно распахнуты, зрачки бешено стучали вверх-вниз в огромных белых с ярко-красными прожилками яблоках, немой и неподвижный раззявленный рот проблескивал зубами.

Тело было видно только до половины, ноги исчезали в застояночной темноте, поэтому казалось, что туловище, как в американских ужастиках, перерезано пополам, только внутренности не вываливались и не текла ручьями густая кровь.

Руки лежащего, неестественно выгнутые и неподвижные, жутко контрастировали с непрекращающимися взмахами ладоней склонившейся над ним пьяной и красивой девицы.

– Что случилось? – грубо спросил сержант, нарочито громко бухая берцами по асфальту.

Никто не ответил, и тогда он резко дернул за загорелое, покрытое мурашками предплечье мельтешащей конечностями блондинки:

– Гражданка! Прекратите орать, вы мешаете работать! Я при исполнении!

Девушка отшатнулась от полицейского, выпрямилась, замолчала, только маленький набухший кадычок дергался под тонкой кожей посиневшего горла.

– Наркота? – апатично, не обращаясь конкретно ни к кому, поинтересовался крепыш в берете.

Собравшаяся толпа медленно и незаметно начала распадаться. Сержант с кривой улыбочкой с удовольствием смотрел, как по одному, сгорбившись, чтобы казаться незаметным, и мужчины и женщины в вечерних нарядах, строгих костюмах растворялись под разившими сверху искусственными лучами назад в «Вегас», в дорогие лимузины, бесшумно заводившиеся и без выхлопа исчезавшие в направлении города.

Попытались улизнуть и двое здоровенных лбов в серой униформе, с надписью на спине «Охрана», но их притормозил омоновец.

– Куда? – с презрением спросил он и для острастки пошевелил коротеньким автоматом.

Парни с нутряным охом остановились. Блондинка начала заваливаться спиной на «мерседес» и сползать на землю, стукаясь по гладким выпуклостям миленькой головкой, путая длинные распущенные волосы. Замерла, усевшись у заднего колеса, привалившись хрупкими голыми плечами к блестяще белому колесному диску.

– Фу ты! – недовольно буркнул сержант и жестко прикрикнул парням:

– Один в кабак, за аптечкой – живо!

И дождавшись, пока ботинки сорок пятого размера загрохотали по влажной парковке, кивнул второму:

– Докладывай.

– Да нечего, – дернул тот бугристыми предплечьями, – услышали визг, прибежали, вон, – он ткнул пальцем, – мужик лежит, баба орет.

Полицейский в берете присел рядом с девушкой, легонько пошлепал по щекам, пачкая автоматной смазкой и жиром с бутерброда, блондинка чаще задышала, раскрыла длинные густые ресницы.

– Ну, вот, – удовлетворенно сказал омоновец, – одна очнулась, счас второго поглядим.

Он встал, подошел к лежащему, слегка пнул в бок ботинком.

– Вы не имеете права, – слабо прошелестела девушка, – вас накажут, это сын Иванова.

У крепыша напряглась спина, он отдернул ногу, готовую вторично, более чувствительно ударить по телу. Молодой мужчина закрыл глаза, туловище расслабилось, руки, подергиваясь, шелестя рукавами поблескивающего костюма за несколько тысяч долларов, вернулись в естественное, не вывернутое состояние.

– Пощупай пульс, – приказал сержант, внимательно наблюдавший за происходящим.

Омоновец нехотя наклонился и прижал три пальца к шее лежащего, подержал с минуту, выпрямился, повернулся, потер подбородок, громыхнув застежкой ремня:

– Похоже, надо бригаду вызывать, парень-то откинулся.

– Вот и хорошо, – невпопад ответил сержант, быстренько поднес поближе микрофон рации, болтавшийся у плеча, и торопливо забубнил:

– Первый, первый, я одиннадцатый, у меня труп на территории «Вегаса», нужна следственная бригада.

От сияющего развлекательного комплекса, похожего на игрушечный средневековый замок какого-нибудь дракулы, продолжавшего греметь ламбадой, мигать разноцветными стробоскопами, бежал охранник, держа на далеко вытянутых мускулистых руках маленькую беленькую коробочку с красным крестиком сбоку.

Крепкий порыв ветра снес с верхушек деревьев пожелтелую и красноватую полувысохшую листву и густо засыпал стоящих внизу людей, промелькнул промеж колес «мерседеса», взвинтив пахучее крошево древесных остатков, закружился под ногами, заставил вздрогнуть от озноба девушку, которая торопливо поднялась с похолодевшего враз дорожного покрытия, и широким фронтом вернулся обратно в лес. Верхушки деревьев закачались, зашуршали. Сержанту показалось, что между стволов мелькнула бесформенная фигура, но, поскольку двигаться было лень, он сразу же решил, что ему показалось, и никогда больше не вспоминал об этой тени.