С. Калужанов - Мажор-3. Правда опаснее смерти

Сняв шлем, Соколовский увидел подходившего к нему Аверьянова с трагическим лицом.

– Игорь, выручай, – чуть ли не со стоном попросил Жека. – Нужна помощь!

– Странно слышать это от человека, тесть которого входит в десятку Форбс, – засмеялся Соколовский.

– Он то входит, то выходит, и дело вообще не в этом! – отмахнулся Жека. – Тут дело в другом. Нина! Приезжает двоюродный брат Нины…

– А, помню-помню, – Соколовский посмотрел на Жеку с большим сожалением. – Говнюк-Олежка приезжает!

Аверьянов испуганно посмотрел на Игоря и обреченно добавил:

– Нинель хочет, чтобы мы подружились.

– Ну, это просто, уверяю тебя, – Соколовский похлопал коллегу по плечу. – Ты, главное, не спорь с ним.

– В смысле? – не понял Жека. – О чем не спорить?

– А, ни о чем. По всем вопросам существует только два мнения – его и неверное. А это чья? – Соколовский кивнул на иномарку, припаркованную рядом.

– Не знаю. Когда я приехал, она уже стояла здесь.

Рабочий день в отделении полиции начинался шумно. Кого-то уже с самого утра склоняло начальство, кто-то нес папки с документами, завернув руки за спину, провели в дежурную часть задержанного. Соколовский с Аверьяновым подошли к двери своего кабинета, обсуждая родственников Нинель, которых Соколовский давно и очень хорошо знал. Но распахнув дверь и войдя в кабинет, оба замерли на месте и замолчали. За столом Дани сидел мужчина лет сорока в идеальном костюме и по-хозяйски раскладывал свои вещи, которые доставал из портфеля. Папку, карандаши, еще какую-то канцелярскую мелочь он раскладывал на столе в идеальном порядке. Все, что ему было не нужно или мешало, он бросал в картонную коробку, стоявшую на полу.

– Слушайте, – первым спросил Жека, – а вы кто?

– Капитан полиции Валерий Симоненко, – старательно выговаривая каждое слово, ответил мужчина.

– Этот стол занят, – вежливо вмешался Соколовский.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Родионова. Уставившись на незнакомца, она вдруг переменилась в лице и, не отреагировав на произнесенное Симоненко «доброе утро», тут же вышла, грохнув дверью.

– Это что сейчас было? – Аверьянов посмотрел на Игоря.

Соколовский не ответил. Подойдя к столу, он остановился перед капитаном и попросил:

– Валера, может, расскажешь о себе?

– Неправильно, – тоном воспитателя ответил Симоненко.

– Что не правильно? – не понял Игорь.

– «Валера» можно сказать другу, – не поднимая глаз и не прекращая своего занятия, стал пояснять мужчина. – А мы не друзья. Так что либо «Валерий», либо «товарищ капитан Симоненко».

Родионова ворвалась в кабинет начальника отделения полиции с горящими от негодования глазами. Пряников сразу понял, о чем пойдет речь, и с порога остановил Вику.

– Я говорил тебе, если не подберешь замену, то я подберу сам? Говорил?

– Почему его? – возмущенно спросила Родионова.

– Потому что он отличный следователь. Лучший!

– И что, ему негде работать? – Вика нависла над столом Пряникова, уперев в крышку стола кулаки.

– У него все отлично, у него раскрываемость 70 процентов, Родионова. Так что не дури. Это он нам нужен, а не мы ему! Короче. Вводи в курс дела, он заменит тебя на время твоего декрета.

– Андрей Васильевич, – недобро прищурилась Вика, – вот честно, вы на что рассчитывали? Что я сразу заявление об уходе напишу?

Пряников молча взял из стопки на столе чистый лист бумаги, подвинул его к Родионовой и сверху положил авторучку. Вика несколько секунд сверлила начальника глазами, потом села и начала писать. Дописав, она вскочила и вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Симоненко с самым серьезным видом затачивал аккуратными движениями уже третий карандаш, когда в кабинет ворвалась Родионова. Она положила перед ним листок бумаги с заполненным заявлением и резко сказала:

– Подписывай.

Симоненко взял лист бумаги, принесенный Викой только после того, как закончил затачивать карандаш. Пробежав глазами текст, он невозмутимо заметил:

– Тут ошибка. Заявление не написано мною лично. И в качестве причины указана психологическая несовместимость с коллективом.

– Ты же умный человек, – сердито заявила Родионова. – Ты знаешь, как все будет.

– Конечно, знаю, – спокойно ответил Симоненко и, сложив лист бумаги в несколько раз, опустил его в урну для мусора. – С Аверьяновым мы сработаемся. Хотя и не быстро. С Соколовским – нет. Помешают эмоции.

– Я не понял – какие эмоции? – начал терять терпение Жека.