Владилен Елеонский - Кто жизни не знает

Ураганный ветер сорвал кусок трубы, и он помчался по полю, описывая плавную дугу, поскольку тот конец, который сорвался с муфты, катился как раз на таком колесе. В черноте от пыли, которую поднял ужасающий смерч, ничего не было видно, и любой мог попасть под раздачу. Харитонову просто не повезло.

Я с содроганием подумал, что на его месте мог оказаться я. Когда начался ураган, мы с Сашей задержались, решив все-таки наполнить нашу корзину луком, а когда поняли, что надвигается не просто дождь, а нечто гораздо более грозное и опасное, было поздно.

Раскрыв рот, мы смотрели как под фиолетовым небом несется, кружась, самый настоящий смерч, такой в детстве я видел в мультфильме «Волшебник Изумрудного города». Элли он унес в волшебную страну, а нас затащил в крупную неприятность.

Мы с Сашей потеряли направление. В наступившей темноте ветер нещадно бил в лицо и сбивал с ног. С трудом мы медленно брели по полю, такой силы был шквал, и совершенно случайно наткнулись на бочку с водой.

В советское время были распространены подобные металлические бочки на колесах, тяжелые, внушительные, из них дородные тетки в белых халатах, как будто их специально таких подбирали, продавали населению квас или пиво на разлив в бидоны или в имевшиеся стеклянные кружки, которая продавщица ополаскивала в мойке после каждого клиента.

Едва мы присели к бочке, прислонившись спинами к одному из ее колес, а это были колеса от грузового автомобиля ГАЗ-51, как страшный удар сотряс ее. Казалось, что великан с размаху ударил по нашей бочке кованой подошвой своего огромного ботинка.

Сверху раздался мерзкий скрежет металла по металлу, а затем в унисон ужасным порывам ветра «великан» принялся бить в нашу бочку так, что она стала опасно раскачиваться, готовая в любой момент опрокинуться на нас. Мы замерли от страха, не понимая в кромешной тьме, в чем дело.

В конце концов, бочка опрокинулась, и мы едва успели отскочить. Сквозь пыль проступила огромная труба, просунутая в центр не менее огромного колеса. Словно диковинное транспортное средство, труба, гонимая ветром, опрокинула бочку и стремительно покатилась дальше по полю, едва не проехав колесом по нам. Именно от этой сорвавшейся с муфты трубы пострадал слушатель Харитонов.

Прошло некоторое время, и вдруг дело приняло совершенно неожиданный поворот. Папой Харитонова оказался высокопоставленный начальник в аппарате областного управления внутренних дел. Кто-то кому-то что-то сказал, и в одно прекрасное утро сержанты взяли нашего Андрея Викторова под белы рученьки и потащили к начальнику курса. Разгорелся нешуточный скандал.

Оказалось, что Харитонов шепнул отцу, что у него есть враг, который его люто ненавидит, это Андрей Викторов. Сержанты третируют Викторова за курение в казарме по ночам, но откуда узнают? Викторов решил, что его еще со времен сдачи вступительных экзаменов выдавал Харитонов, и, воспользовавшись ураганом, выместил на нем зло.

Папа и сын долго думали, как могло такое произойти, и придумали. По их версии выходило, что после того, как начался ураган, Викторов ослабил болты на муфте поливочной системы гаечным ключом с таким расчетом, чтобы ураганный ветер, сорвав трубу с муфты, покалечил Харитонова.

Викторов, в самом деле, неоднократно делился своими подозрениями в курилке. Поначалу он не мог понять, откуда сержанты знают, что он ночью курит в казарме. Угловое окно, у которого он постоянно пристраивался, выходит на лужайку, а дальше – лишь одна березовая роща. Плац расположен с другой стороны, там, конечно, мог пройти дежурный, но вряд ли кто-то будет бродить по ночной лужайке рядом с лесом лишь для того, чтобы поймать нарушителя-курильщика.

К тому же Викторов всегда вначале выглядывал из окна, осматривался и закуривал только тогда, когда убеждался, что на лужайке никого нет, при этом он предусмотрительно прятал огонек от зажженной сигареты в ладонь, как это, если судить по фильмам, делали солдаты на фронте. Сержанты никак не могли знать о том, что Викторов курит, если только не сидели каждую ночь в засаде в березовом лесу, наблюдая за нашими окнами, но в такое невозможно было поверить, – не идиоты же они, в самом деле. Им что, делать больше нечего?!

Тем не менее, на следующее утро Касатонов точно знал, курил Викторов ночью или нет, и если курил, то неизменно следовало наказание – наряд вне очереди. Все это крепко его злило, и он пошел на хитрость, – вставал ночью к окну и делал вид, что курит, а на самом деле сигарету не зажигал.