Жорж Сименон - Рождество в доме Мегрэ

Ее первые признания в протокол не заносились. Это были отрывистые, злобные фразы, и Мегрэ часто говорил вместо нее, выдвигая предположения, которые она не отрицала, а только иногда уточняла.

— Вы что хотите знать?

— В чемодане, который вы сдали на хранение, лежат деньги?

— Банковские билеты. Чуть меньше миллиона.

— Кому они принадлежат? Лорийе?

— Не больше, чем мне.

— Одному из его клиентов?

— Человеку по имени Жюльен Буасси, который часто приходил в магазин.

— Что с ним случилось?

— Он погиб.

— Каким образом?

— Его убили.

— Кто?

— Лорийе.

— Зачем?

— Я внушала ему, что уехала бы с ним, если бы он располагал большими деньгами.

— Вы тогда уже были замужем?

— Да.

— Вы не любите мужа?

— Я ненавижу посредственность. Всю жизнь я прожила в бедности. Всю жизнь я только и слышала, что разговоры о деньгах, о необходимости терпеть лишения. Всю жизнь все вокруг высчитывали каждое су, и мне тоже приходилось это делать.

Она выливала злость на Мегрэ, словно он был виновен в ее бедах.

— Вы уехали бы от Лорийе?

— Не знаю. Может быть, через некоторое время.

— После того, как отобрали бы у него деньги?

— Я вас ненавижу.

— Как было совершено убийство?

— Буасси был нашим клиентом.

— Любителем эротических книг?

— Таким же распутником, как другие мужчины, как Лорийе, как, вероятно, и вы. Он был вдов, жил один, снимая комнату в отеле, но был очень богат и очень скуп. Все богачи скупы.

— Однако вы же не богачка.

— Могла бы ею стать.

— Если бы Лорийе вновь не появился. Как был убит Буасси?

— Он очень боялся девальвации и, как многие другие в то время, хотел превратить свои деньги в золото. Лорийе регулярно привозил золото из Швейцарии. Плату брал вперед. Однажды Буасси принес в магазин крупную сумму. Меня в это время не было: я уходила по делам.

— Нарочно?

— Нет.

— Вы не подозревали, что должно произойти?

— Нет. Не пытайтесь вытянуть из меня признание: зря потеряете время. Когда я вернулась, Лорийе укладывал труп в ящик, который купил специально для этого.

— Вы стали его шантажировать?

— Нет.

— Как же вы объясните, что он исчез, оставив вам деньги?

— Я его припугнула.

— Угрожали на него донести?

— Нет. Просто сказала, что соседи стали странно на меня поглядывать и благоразумнее будет на время спрятать деньги. Я посоветовала положить их у меня в квартире под паркет, плитки нетрудно поднять и снова поставить на место. Он решил, что это на несколько дней. Через два дня он предложил мне перейти вместе с ним бельгийскую границу.

— Вы отказались?

— Я внушила ему, что какой-то человек, видимо инспектор полиции, остановил меня на улице и задавал вопросы. Он испугался. Я дала ему небольшую часть денег и обещала приехать в Бельгию, как только почувствую, что опасность миновала.

— Что он сделал с телом Буасси?

— Перевез в свой деревенский домик на берегу Марны и, вероятно, закопал или бросил в реку. Он поехал туда на такси. Никто о Буасси не вспоминал. Его исчезновение никого не встревожило.

— Вы сумели убедить Лорийе, чтобы он уехал в Бельгию один?

— Это было нетрудно.

— И в течение пяти лет вам удавалось держать его на расстоянии?

— Я посылала ему письма до востребования, где писала, что его разыскивают, а в газетах об этом ничего не сообщают только для того, чтобы устроить ему ловушку. Я писала ему также, что меня все время вызывают и допрашивают в полиции. По моему совету он даже отправился в Южную Америку.

— И вернулся два месяца назад?

— Примерно. Он был на пределе.

— Вы не посылали ему денег?

— Очень мало.

— Почему?

Она не ответила, но посмотрела на часы:

— Вы меня сейчас уведете? В чем я обвиняюсь? Я ведь ничего не сделала. Я не убивала Буасси, меня не было, когда он умер. Я не помогала прятать его тело.

— Пусть вас не беспокоит ваша участь. Вы прятали деньги потому, что всю жизнь мечтали ими обладать, и не для того, чтобы тратить, а чтобы чувствовать себя богатой и беззаботной.

— Это мое дело.

— Когда Лорийе пришел просить вас помочь ему или сдержать обещание и бежать вместе с ним, вы воспользовались несчастным случаем с Колеттой и убедили его, что не можете теперь добраться до тайника, не так ли? Вы попытались снова уговорить его уехать за границу.

— Он остался в Париже и скрывался.

На лице мадам Мартен невольно промелькнула странная улыбка, и невольно вырвалось негромкое:

— Кретин! Он мог спокойно назвать свое имя любому, и никто бы его не побеспокоил.