Жорж Сименон - Рождество в доме Мегрэ

— Вы не ответили мне по поводу бывшего хозяина Лорен.

— Да, да. Моя жена уверяла, что они производят впечатление любовников и что Лорен поступила практично, выбрав себе в мужья человека, который большую часть времени проводит в разъездах.

— Вы знаете, где она жила до замужества?

— На улице, которая выходит на Севастопольский бульвар: первая справа, когда идешь от улицы Риволи в сторону бульваров. Я это запомнил, потому что мы заезжали за Лорен на машине в день свадьбы.

— Улица Пернель?

— Совершенно верно. В четвертом или пятом доме по правую руку находятся меблированные комнаты, тихие, вполне приличные, где в основном живут люди, работающие в этом квартале. Помню, там жили начинающие актрисы из театра «Шатле».

— Хотите побриться, месье Мартен?

— Мне, право, неловко…

— Пойдемте.

Чтобы не заходить в комнату, где находилась мадам Мегрэ, комиссар провел его через кухню и дал ему все необходимое, включая щетку для одежды.

Когда Мегрэ вошел в столовую, его жена приоткрыла дверь и шепотом спросила:

— Что он делает?

— Бреется.

Комиссар снял трубку и снова позвонил славному Люка, которому задал столько работы на Рождество.

— Можешь сейчас отлучиться?

— Могу, если Торранс останется здесь. Я получил сведения, которые вы просили.

— Одну минутку. Сбегай на улицу Пернель и найди там дом с меблированными комнатами. Это поблизости от Севастопольского бульвара. Не знаю, сменились ли за эти пять лет хозяева. Быть может, разыщешь кого-нибудь, кто работал там в то время. Мне нужны подробные сведения о некоей Лорен.

— Лорен… А фамилия?

— Минутку. Я об этом не подумал.

Он прошел в ванную и через дверь спросил у Мартена девичью фамилию его золовки.

— Буатель! — крикнул тот.

— Люка, ты слушаешь? Речь идет о Лорен Буатель. Хозяйка этих меблированных комнат была свидетельницей на ее свадьбе с Мартеном. В то время Лорен Буатель работала в магазине Лорийе.

— Это который из Пале-Рояля?

— Да. Меня интересует, были ли они связаны помимо работы и не приходил ли он к ней домой. Вот и все. Сделай это побыстрее. Быть может, мы сами не подозреваем, насколько это срочно. Что ты хотел мне сказать?

— Это по делу Лорийе. Странный был тип. После его исчезновения проводилось следствие. На улице Мазарини, где Лорийе жил с семьей, он слыл за тихого, мирного коммерсанта, который прекрасно воспитывает троих детей. Зато в Пале-Рояле, в его лавчонке, творились прелюбопытные вещи. Там продавались не только сувениры и старинные монеты, но также порнографические книги и картинки.

— В таких магазинчиках это водится.

— Да. Вполне возможно, там происходило не только это. Речь шла о широком диване, покрытом красным репсом, который стоял в кабинете хозяина, в глубине магазина. За неимением доказательств дело замяли, тем более что клиентура состояла из людей заметных, и с ними не хотели связываться.

— А при чем тут Лорен Буатель?

— О ней в протоколе ничего не говорится. Когда Лорийе исчез, она уже была замужем. Известно, что в день исчезновения она ждала все утро у дверей магазина. Не похоже, чтобы она виделась с ним накануне вечером, после закрытия. Я как раз говорил об этом по телефону, когда ко мне в кабинет зашел Ланглуа из отдела финансовых преступлений. Услышав фамилию Лорийе, он вздрогнул и заявил, что ему она о чем-то напоминает и он сейчас заглянет в свои досье. Вы меня слушаете? Ничего конкретного там не оказалось, разве только то, что Лорийе часто пересекал швейцарскую границу, а в то время процветала контрабанда золотом. Его взяли под наблюдение. Несколько раз обыскивали на границе, но ничего не нашли.

— Сбегай на улицу Пернель, старина. Я более чем уверен, что дело не терпит отлагательства.

Поль Мартен, чисто выбритый, стоял у дверей.

— Мне очень совестно. Не знаю, как вас и благодарить.

— Сейчас вы пойдете к дочке, не так ли? Не имею представления, сколько времени вы проводите у нее обычно, как вы поступите теперь, но мне хотелось бы, чтобы на этот раз вы не отходили от Колетты, пока я за вами не зайду.

— Но не могу же я провести там всю ночь!

— Если понадобится, придется провести и ночь.

— Ей грозит опасность?

— Пока ничего не знаю, но ваше место возле Колетты.

Мартен с жадностью осушил чашку кофе и направился к лестнице. Как только дверь за ним закрылась, в столовую вошла мадам Мегрэ:

— Не может же он пойти к дочери на Рождество с пустыми руками!

— Но…

Мегрэ уже собирался ответить, что у них нет куклы, но она протянула ему маленький блестящий предмет — золотой наперсток, годами лежавший в ее рабочей корзинке: она им не пользовалась.