Артем Чепкасов - Принцип бумеранга

– Стой! Стрелять буду!

Расстояние между ними не сокращалось и не увеличивалось, и это означало одно, – убегающий тоже выдыхается. Того и гляди, остановится и сдастся на милость настырного мента. Во всяком случае, младший лейтенант милиции хотел в это верить. Но противник упрямо полз через сугробы, оглядываясь на преследователя и не слушая окрики. Заснеженное препятствие шагов в сто насильник преодолел первым и почти выполз на ровную дорожку в соседнем дворе.

«Всё»! – понял Олег, запыхавшись и нащупывая автомат за спиной. Несмотря на мороз, было жарко от понимания того, что придётся стрелять. Но, решиться на такой шаг милиционер не мог, опасаясь возможности попасть не в преступника, а по окнам жилых домов. Там люди спят! В висках бешено колотилось давление, сердце грозило выпрыгнуть из груди и больше не вернуться. Правильно, зачем оно ему, если он может безжалостно убить мирно спящих людей? Ну, какой дурак придумал квартиры на первых этажах?! Нет! Стрелять нельзя! Отчаяние! Досада! Злость! Снова всё перемешалось в голове Рассказова в те растянувшиеся до нескольких часов мгновения, что он преодолевал последние метры глубокого сугроба. Скинув-таки бронежилет, но, не выпуская из рук автомат, Рассказов выбрался на тропинку и с мыслью: «Будь, как будет», облегченно выдохнул. Вновь опустив скобу предохранителя, Олег передернул затвор и прицелился. Убегавший, словно почувствовав, что следующий его шаг завершит его же драгоценную жизнь, внезапно остановился и, согнувшись, приложил ладонь руки к груди. Он был совсем рядом и смотрел на милиционера. Тот, кому Олег пообещал, что никогда не заберет чужую жизнь, напоминал его клятву затравленным взором преследуемого: «Не убий». Убедив себя, что взял в гонке верх, Рассказов опустил автомат, и насильник рванул бежать с новой прытью. К ближайшей крепко спящей пятиэтажке. Опять закинув за спину калаш, побежал и Олег. Превозмогая себя. Но бежали недолго. Преследуемый, оборачивая испуганное лицо и держась за грудь, устал и, сменив бег на шаг, уже еле шёл. Из его открытого рта тоже вырывался пар. И, приближаясь к внезапно остановившемуся противнику, Рассказов видел, как тот, не справившись с кодом массивной железной двери одного из подъездов, обречённо прижался к ней спиной и решительно выставил нож:

– Уйди…

– Убери, – прохрипел Рассказов, ощущая, что не может не идти дальше, и вот – вот сам наденется на клинок, будто шашлык на шампур.

Шаг! Второй! Ещё! Всё!

Последнее, что младший лейтенант милиции видел осознанно, тень, молниеносно скользнувшую от угла дома вдоль стены к насильнику, невидящему ничего и никого, кроме надвигающегося на него Рассказова. А последнее, что слышал, – звук упавшего наземь металла. Словно во сне, преступник осел на припорошенную снегом бетонную площадку перед подъездом. Визжа благим матом, он пытался закрыться руками от стремительных пинков по всему телу.

– Олег, браслеты! – кричала тень голосом водителя экипажа.

Протянув наручники прапорщику милиции, Рассказов сидел на корточках и недоуменно смотрел то на окровавленное лицо избитого насильника, то на милиционера, который нещадно пинал того, а теперь, степенно, как подковывая коня, надевал на оголенные запястья оковы. Задержанный клялся, всё решит, проблем ни у кого не будет, плакал и умолял, чтобы его отпустили, не оформляя вооруженное сопротивление. Но Рассказову не было его жалко. Нож, которым ещё мгновение назад должен был быть вспорот живот младшего лейтенанта милиции, лежал у его ног, туго зашнурованных в новенькие берцы, и никому уже не был опасен.

Отдышавшись и почувствовав, что начинает замерзать, Олег прошел по следам в глубоком сугробе, поднял бронник. Вернувшись в машину, откинулся в кресле и, закурив, прикрыл отяжелевшие веки. Начинался новый день, полный всякого, и Рассказов никак не мог понять, когда в зимнем дворе собралось столько милицейского люду. И где все они были, пока он из последних сил гнал зверя? Женщины – следователь и эксперт-криминалист, закутавшись в бушлаты и шапки так, что были видны только глаза, приступили к осмотру места происшествия. Пожилой уставший участковый, обреченно уговаривал спешащего на работу прохожего, побыть понятым. Первым подоспел экипаж Андронова. Конечно, где это было видано, чтобы комвзвода не принимал участие в задержании. Даже если и не принимал, все равно жена из отдела по связям с общественностью, напишет, был. К вечеру в местной газете будет статейка, как старший лейтенант милиции Андронов Алексей Ильич героически раскрыл преступление и повязал сволоту. Жалко, не судья, а то и посадил бы сразу. На пожизненное. Лёха – справедливый, все знают, даже те, кто реально задерживали преступников, но в газетах о них не писали.