Жорж Сименон - Мегрэ и человек на скамейке

— Алло! Приостановите розыск Жориса. Сообщите об этом комиссариату и на вокзал.

Парень раскрыл рот, но комиссар не дал ему и слова сказать, пока не заглянул официант из пивной.

— Заходи, Жозеф! Положи бутерброды на стол.

Когда они остались вдвоем, Мегрэ сказал Альберу:

— Ну, будем есть.

Жорис ел жадно, украдкой поглядывая на комиссара.

— Тебе полегчало?

— Благодарю. Но вы назвали меня дубиной.

— Сейчас поговорим и об этом.

— Я шел к вам, а тот ворчун…

— Зачем шел?

— Удостоверить, что не я убил месье Луи Туре.

Мегрэ зажег трубку. Первые капли дождя опять ударили по стеклам.

— Ты представляешь, какие могут быть последствия?

— Я не понимаю, что месье хочет этим сказать.

— Думаешь, мы собирались арестовать тебя? А признаться, у нас есть все основания.

— Вы были на улице Ангулем?

— Откуда это тебе известно?

— Полиции следовало догадаться, что у него была комната в городе. Хотя бы в связи с желтыми башмаками…

Комиссар улыбнулся:

— А дальше?

— Хозяйка, видимо, сказала, что я приходил к нему.

— Разве это основание для ареста?

— Вы допрашивали Монику?

— Представь себе, она засыпала тебя.

— Я бы был удивлен, если бы месье не заставил ее заговорить.

— В таком случае, почему ты сначала прятался под кроватью у своего приятеля?

— И об этом вы тоже знаете?

— Отвечай.

— Я не думал… Мне было страшно… Я боялся, что меня будут бить…

— Почему ты оставил свое убежище?

— Больше не мог сидеть под кроватью. Это было ужасно.

— Это все?

— Я был голоден.

— Чем занимался?

— Болтался по городу. Шел на улицу Ангулем и еще издали заметил человека, который, казалось, кого-то подкарауливал. Я подумал, что это кто-то из полиции.

— Зачем тебе понадобилось убить месье Луи?

— Вы знаете, что я занял у него деньги?

— Это называется — занял?

— Просил, если хотите.

— Просил?

— Что вы хотите этим сказать, месье?

— Просить можно по-разному, между прочим, и так, чтобы тот, у кого просят, не посмел отказать. Это называется шантажом.

Альбер потупился.

— Отвечай.

— Я бы, однако, ничего не сказал мадам Туре.

— Но ты же угрожал, что расскажешь?

— Не знаю. Мне уже трудно понять ваши вопросы. — И замученным голосом добавил: — Я падаю от усталости.

— Ты часто к нему заходил?

— Только дважды.

— Моника знала об этом?

— Знала.

— Что ты говорил ему?

— Кому?

— Луи Туре.

— Что мы потребуем денег.

— Кто это такие «мы»?

— Моника и я.

— Зачем?

— Для поездки в Америку.

— Вы признались ему, что хотите уехать?

— Да.

— А он что?

— Согласился, что нам, в конце концов, ничего другого не остается.

— Ты не обещал, что на ней женишься?

— Нет. Он хорошо знал, что это невозможно. Во-первых, я несовершеннолетний и необходимо согласие родителей. Во-вторых, если бы я и решился, то мадам Туре не согласилась бы на такого зятя, без состояния. Месье Туре первый отсоветовал мне обращаться к его жене.

— А что бы вы делали в Южной Америке?

— Мне все равно. Я не боялся. Месье Луи обещал помогать нам. Много денег у него не было, но кое-что он дал мне.

— Где эти деньги?

— У Моники. Она прячет их в своем сейфе.

— А остальные?

— Он обещал дать мне во вторник. Надеялся на большой взнос.

— От кого?

— Не знаю.

— Он не говорил тебе, чем занимается?

— Видимо, не мог.

— Почему?

— Потому что не работал. Мне не удалось узнать, как он доставал деньги. Их было двое.

— Ты видел второго?

— Один раз, на бульваре.

— Высокий, худощавый?

— Да.

— Он был здесь недавно.

— Выходит, вы знаете всю правду.

— Я хочу знать, что известно тебе…

— Я ничего не знаю. Допускаю, что они тоже кого-то шантажировали.

— И подумал, почему бы и тебе не воспользоваться этим?

— Нам нужны были деньги… Ведь Моника ждет ребенка.

Мегрэ снял телефонную трубку:

— Люка? Иди сюда сейчас же.

Когда явился инспектор, Мегрэ сказал:

— Рекомендую — Альбер Жорис. Моника Туре и он ждут ребенка.

Он говорил как можно медленней, и Люка, не зная, что делать, только кивал.

— Пойдешь к девушке в контору и отведешь ее к врачу, к кому сама захочет. Если не назовет ни одного, то отведи ее к врачу префектуры. Я хотел бы знать, когда роды. — И к парню: — Что дальше будешь делать?

— Вы убедились, что я не убийца?

— Я всегда был в этом уверен. Видишь ли, это не так легко, как представляют себе люди, пырнуть кого-нибудь ножом в спину. А еще тяжелее убить так, чтобы человек и не пикнул.