Андрей Кивинов - Обнесенные «Ветром»

Кивинов зашел в клетку-комнату и присел на диван. На стенах были расклеены Димкины фотографии, вкладыши от жевачки, портреты кинозвезд. Мебель, не бьющая по карману простому инженеру из НИИ, скромный коврик на полу. Уравниловка. Кивинов вздохнул. Талантливый парень, можно сказать, самородок, а рубаха штопана-перештопана. Парадокс. Точнее, не парадокс, а парандос. Летчики — халдеи, самородки — нищие.

С кухни пришел Димыч. С подносом и двумя рюмками.

— Давай за встречу. Наших никого не встречал?

— Да нет, все же разлетелись кто куда. Надо будет собраться, поболтать. Лучше у Кольки Иванцова. Ему сейчас туго, поддержим. Не повезло парню, в восемнадцать лет без ног остался.

— Димыч, времени у меня в обрез. Вот дискета, надо распечатать или хотя бы посмотреть, что там.

— Распечатать не могу, а посмотреть можно, если с моим гробом совместится. Давай. Димыч откинул покрывало.

— Вот, универсал собственного изготовления. Должна подойти. Дисплея фирменного нет, не взыщите, я через «Рекорд» старенький смотрю.

Дмитрий вставил дискетку и стал давить на кнопки. На экране появилось несколько файлов. Внутри самих файлов оказались всевозможные фамилии и адреса. Кивинов нагнулся к телевизору.

— Давай, давай, дальше.

На экране снова замелькали фамилии, адреса, схемы.

— Знакомые все лица, — бормотал Кивинов.

— Все, — произнес Димыч, — здесь пароль нужен.

— Что за ерунда? Что за пароль?

— Ну, понимаешь, так программа построена. Информацию можно любую занести, а получить — только зная код, то есть пароль. Обычно это на тот случай делают, если несколько человек с дискетой работать будут. Посторонний к твоей информации не доберется.

— Ну, и где этот пароль взять?

— Это уже твои трудности. Могу лишь сказать, что судя по кавычкам в нем девять знаков, букв или цифр. Узнаешь пароль, приезжай, мы дальше посмотрим.

— Дискету вернуть завтра надо.

— Ну, давай я ее на кассету перенесу, магнитофонную. Тебе же удобнее. Сейчас от магнитофонов во многих школах компьютеры работают. Мог бы на дискету тоже перегнать, но тебе возни больше, да у меня и дисковод что-то хреново пишет, считывать — считывает, а вот запишет — хрен потом считаешь. А так у меня есть выход и для магнитофона, для игр Женькиных.

— А это можно?

— Можно, но чтобы просмотреть, все равно пароль нужен.

— Давай, переписывай, это долго по времени?

— Да нет, ерунда.

— Ну, я подожду, домой все равно, наверно, не успею.

— Оставайся, музон послушаем, правда, у меня старье.

— А у меня есть. Сегодня из студии забрал. Фредди Меркьюри. Последний диск. Сборка. Во мужик был, хоть и голубой. Ему жить оставалось пару месяцев, он знал об этом. Другой бы плюнул на все, да доживал бы в свое удовольствие, тем более, средства есть. А он голос свой записывал, чтобы после смерти музыку наложили и диск выпустили. Может, они и живут лучше нас, потому что для людей работают, а не для палок и галочек. Они и слова-то такого не знают «до фени». Включай, послушаем.

В шесть утра Димыч растолкал Кивинова:

— Вставай, сыщик, опоздаешь.

Когда Кивинов встал и выпил кофе, Димыч протянул ему дискету:

— Держи, кассета пусть у меня пока побудет, я попробую с кодом повозиться, может, подберу.

Кивинов вышел на улицу, сел на первый троллейбус и поехал к «Тыр-пыр сервису». Подойдя к зданию он, на всякий случай, обошел его, но ничего подозрительного не заметил и заглянул в уже открытую дверь. Тишина. На цыпочках зайдя в холл, он прислушался. Охранник в пятнистой форме громко сопел в своей комнатке. Кивинов поднялся на второй этаж, нашел ящик, взял ключ и открыл двери. Обнаружив компьютер, он достал дискету и сунул ее в щель дисковода. Все. Вроде нормалек. Пора нах хауз. Он повернулся, и в этот момент сокрушительный удар обрушился на его голову. Глаза заволокло пеленой, он застонал и с ужасным шумом рухнул на пол кабинета.

«Куда меня занесло? Ничего не помню. Головная коробка гудит. Бр-р-р, еще и холодно. Вроде, все на месте. А руки где? А, вот, за спиной. Сейчас глаза попробую открыть. Первый пошел. Ура! Есть. Пока достаточно. Ну и урод. В наколках весь, как житель острова Зеленого Мыса. Улыбается. Ему не идет».

— Эдик, он очухался. Поговорим?

«Еще и Эдик тут какой-то. А у этого исколотого никак автомат? Точно. Без дула. Может, у него и гранаты найдутся? Эдик? Что за Эдик? А я-то кто? И что тут делаю, привязанный к стулу? Мне на работу надо отказник строчить. Отказник! Вспомнил, я же опер. Кивинов Андрей Васильевич, 85-е отделение милиции. Это, значит, по мою душу ребята. А башка как гудит! Водки бы».