Жорж Сименон: Мегрэ ошибается

— Я этого не говорила. Я только сказала, что вчера вечером к Луизе Филон приходил только он.

— По-вашему, музыкант был ее любовником?

Немного помолчав, она прошептала:

— Не знаю.

— Понятно. Музыканту не по карману снимать ей квартиру в таком шикарном доме.

— Вот именно.

— И вы не удивились, узнав об убийстве?

— Я не ожидала этого, но меня это событие не удивило.

— Почему?

— Да так. Мне кажется, что женщины подобного сорта более других подвержены опасности.

— Составьте список всех жильцов, входивших или выходивших из дома вчера вечером после девяти часов. Я приду за ним попозже.

— Хорошо. Это не трудно.

Выйдя от консьержки, Мегрэ встретил прокурора и его заместителя.

В доме по-прежнему, за исключением третьего этажа, царило спокойствие. Глазеть на полицейских сквозь щели в дверях было не в обычае жителей этого дома. Моэрс и его эксперты заняли своей аппаратурой всю квартиру, а врач уже завершил осмотр тела.

— Когда произошло убийство? — спросил комиссар.

— Между девятью часами и полуночью. Точнее сказать, между девятью и одиннадцатью часами вечера.

— Вероятно, смерть была мгновенной?

— Вы же сами видели. Выстрел произведен в упор.

— Сзади?

— Сзади и чуть сбоку.

Моэрс вмешался в разговор:

— В момент выстрела она курила сигарету, которая упала на ковер и тлела. Счастье, что он не загорелся.

— В чем здесь, собственно, дело? — спросил заместитель прокурора, не введенный еще в курс дела.

— Я и сам еще пока не знаю. Быть может, банальное преступление. Но это меня бы удивило.

— У вас уже есть какая-нибудь версия?

— Никакой. Пойду поговорю еще раз с домработницей.

Но прежде чем снова направиться на кухню, Мегрэ позвонил на набережную Орфевр и попросил Люка, находящегося в бюро, чтобы он немедленно приехал.

Мадам Броль сидела все на том же месте. Кофе она уже выпила и теперь курила сигарету, что не соответствовало всему ее облику.

— Курить-то мне можно? — спросила она, перехватив взгляд комиссара.

Мегрэ, кивнув, сел напротив нее.

— Рассказывайте.

— О чем?

— Обо всем, что знаете.

— Я уже все сказала.

— Как Луиза Филон проводила время?

— Я могу говорить лишь о том, что она делала по утрам. Просыпалась часов в десять, но с постели не вставала. Кофе я приносила ей в постель. Она пила, курила и читала.

— Что именно она читала?

— Иллюстрированные журналы и романы. Часто слушала радио. Вы, вероятно, заметили, что на ночном столике стоит приемник.

— Она никому не звонила?

— Часов в одиннадцать.

— Каждый день?

— Почти.

— Пьеро?

— Да. К полудню она одевалась, чтобы пойти в город пообедать, но это случалось нечасто. Обычно она посылала меня к мяснику за холодным мясом или полуфабрикатами.

— Вы не знаете, чем она занималась после обеда?

— Думаю, куда-то ходила. Утром ее туфли бывали грязными. Наверное, она бегала по магазинам, как и все женщины.

— Она не ужинала дома?

— Столовая посуда редко бывала грязной.

— Вы считаете, она встречалась с Пьеро?

— С ним или с кем-то другим.

— Вы уверены, что никогда его не видели?

— Уверена.

— А какого-нибудь другого мужчины вы тоже никогда не видели?

— Разве что монтера, что возился с газовым краном, или мальчишку-рассыльного из магазина.

— Давно вы на свободе?

— Шесть лет.

Из гостиной послышался шум. Оттуда выходили санитары из Института судебной медицины.

— Недолго же ей пришлось пожить в свое удовольствие! — заметила мадам Броль.

— Что вы хотите этим сказать?

— До двадцати четырех лет она жила в нищете и лишь два года пожила по-человечески.

— Она сама поведала вам об этом?

— Мы иногда болтали с ней чисто по-женски.

— И что она рассказывала о себе?

— Она родилась в восемнадцатом районе, можно сказать, прямо на улице. Лучшие годы провела в квартале около бульвара Шапель. Вам, я думаю, не стоит объяснять, что это такое [1] Улица Шапель, расположенная в 18-ом округе Парижа, до сих пор считается одним из самых криминальных районов французской столицы. Население составляет в основном иммигранты из арабских стран, рабочие с низкой квалификацией труда и безработные. . Поэтому, когда она устроилась здесь, ей казалось, что у нее начинается райская жизнь.

— Она не чувствовала себя счастливой?

Домработница пожала плечами и посмотрела на Мегрэ чуть ли не с сочувствием, словно удивляясь, как он плохо разбирается в людях.