Дмитрий Щеглов - Опер Громов. Дело о призраке старого театра

–Лен, вижу совещание было тяжёлым, вон как ты устала.

–Посочувствовал Анатолий, к нему присоединился и Михаил.

–Спасибо вам, нет совещание прошло хорошо, просто я очень устала сегодня. А как у вас сегодня день прошёл и что у нас нового по случаю в театре?

–Устало просила Лена. Анатолий ввёл её в курс дела.

–Да, всё это весьма странно и очень интересно, в каком-то смысле даже жаль, что нет криминала, ведь тогда мы наверняка так и никогда не узнаем, что потерпевший делал на сцене и кого свидетели видели в первом часу ночи.

–Заговорила Елена Николаевна, когда Соколов закончил говорить. И тут-же добавила:

–Ладно, я к себе в кабинет пойду, надо ещё отчёт для Дуброва писать.

–С этими словами Соколова прошла в кабинет, прихватив с собой кружку чая. Михаил и Анатолий, допив чай, вернулись к работе. Так прошёл ещё один час, вдруг в кабинете следователя раздался телефонный звонок, опера сразу навострили уши. Громова с новой силой охватило это странное и загадочное чувство, только она этот раз он не стал ему сопротивляется, хотя, честно сказать, это чувство его немного пугало. Он вдруг понял, что откуда-то знает, что сейчас выйдет Лена и скажет: «Звонили из терта.» Михаил рассказал об этот Анатолию не успел последний удивиться, как дверь в кабинете следователя открылась и оттуда вышла взволнованная Елена Николаевна.

–Звонили из терта, на полу в гримёрке обнаружено тело с пробитой головой, так что на вызов, подробности расскажу по пути, над ещё будет зайти за Ириной и Евгением.

–Сказала она быстро и кратко. Опера просто остолбенели, и стали переглядываться, а у Громова всё похолодело внутри.

–Что свами?

–Обеспокоенно спросила Елена.

–Я тебе потом расскажу.

–Ответил Анатолий, вставая со стула, его примеру последовал и Михаил. По пути он накинул на плечи лёгкую куртку, которая висела у него на спинке стула. Соколова удивлённо посмотрела на них, но ничего не сказала, наверно потому, что была сильно уставшей, а просто направилась к двери, опера пошли следом. На улице шёл дождь, но при этом было ужасно душно. Служебной машины не было. Анатолий предложил ехать на их с Ленной машине. Соколов сел за руль и завёл двигатель, рядом села Елена Николаевна, а на заднее сидение Михаил. Опять пришлось подождать Ирину и Евгения, но на тот раз не долго. И как только они если в машину, Анатолий включил первую передачу и выехал с полицейского двора.

Пока Анатолий Васильевич, ловко маневрировал среди потока машин, Елена Николаевна начала рассказывать о звонке из театра.

–Дежурному поступил вызов во время подготовки к вечернему спектаклю. Актёр Василий Гвоздиков был обнаружен в своей гримёрке с пробитой головой.

– Вот такие дела.

–Закончила говорить Елена.

–Что за чертовщина творится в этом театре.

–Проворчал Анатолий, останавливаясь на красный сигнал светофора. Но говорить продолжил, рассказав о том, что случилось сегодня с Михаилом в кабинете.

–Да, Анатолий, думаю ты прав, загадок в нашем Михаиле больше, чем в ком бы – то ни было.

–Сказала Ирина Игоревна, как только Соколов закончил рассказывать. Остальные с ней согласились. Загорелся зеленый сигнал, и они продолжили движение. Так, обсуждая таинственные способности Михаила и новое происшествие в театре, они доехали до места назначения. Не успели они выйти из машины, как к ним «подлетел» директор театра. Его лицо было перепачкано так и ненанесённым до конца гримом.

–Как хорошо, что вы быстро приехали, это просто ужас какой-то.

–Начал было причитать директор, но быстро взял себя в руки и повёл полицейских уже известным им путём, только на этот раз не на сцену, а к гримёркам. Пока шли, Александр Сергеевич сбивчивым от волнения голосом рассказывал, что произошло:

–Я, как и остальные актёры, как обычно, готовился к спектаклю. Вдруг, я услышал чей-то крик, сначала я подумал, что ме показалось, но тут крик снова повторился. Я выскочил из своей гримёрки, смотрю, другие актёры тоже стали выходить из гримёрок. Крик, судя по всему, доносился из гримёрки Василия, мы направились туда. Там я увидел такое.

–Директор замолчал, видно было, что его переполняют эмоции, оно и понято, ведь творческие люди очень эмоциональные. И снова начал говорить:

–Дверь гримёрки была закрыта, я её приоткрыл, заглянул внутрь и ничего не увидел. Пройдя дальше, я увидел в стороне от двери на полу Василия Григорьевича Гвоздикова явно мёртвого. Возле головы лужа крови, рядом валяется тяжёлый старинный бронзовый канделябр. Это было просто ужасно. Я сразу выскочил обратно, закрыл дверь, позвонил вам и сказал, чтобы никто внутрь не заходил. Можно ведь случайно все следы затопать и ещё ненароком улики уничтожить.