Жорж Сименон - Мегрэ и труп молодой женщины

Жена его ни о чем не спрашивала, и не пробовала занимать его разговорами. Когда они заканчивали обедать и уже приступили к десерту, мельком взглянув на жену, комиссар с удивлением заметил, что она тоже неспокойна. Но ему и в голову не пришло, что забота у них общая. Потом он сел в кресло, зажег трубку и начал просматривать газету. Мадам Мегрэ убирала со стола и мыла посуду. Только когда она села напротив мужа с корзинкой, полной носков и чулок для штопки, он взглянул на нее украдкой пару раз и равнодушно, как бы не придавая этому никакого значения, сказал вполголоса:

— Не скажешь ли ты мне, в каких случаях молодая девушка может ощущать жгучую потребность в вечернем платье?

Он не знал, о чем жена все время думает, но, услышав легкий вздох облегчения, мог бы поклясться, что она ждала именно этого вопроса.

— Над чем тут задумываться? — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— Например, мужчине не пришло бы в голову надеть смокинг или фрак без определенной цели. С девушками по-другому. Когда мне было тринадцать лет, я проводила целые часы, подгоняя для себя украдкой старое вечернее платье, которое мать уже выбросила.

Он с интересом посмотрел на жену, как будто неожиданно открыл неизвестную черту в характере своей спутницы

— Временами, по вечерам, когда все думали, что я сплю, вставала, надевала его и любовалась собой перед зеркалом. А один раз, когда родители ушли, я надела это платье и мамины туфли и дошла аж до угла.

Мегрэ молчал, не замечая, что жена порозовела от нахлынувших воспоминаний.

— Тебе было тринадцать, — произнес он вскоре.

— Одна из моих теток, тетка Сесиль, — ты не знал ее, но я часто тебе о ней рассказывала, — та, которая несколько лет была очень богата, пока ее муж не растратил все ее состояние, часто закрывалась в своей комнате, часами причесывалась, наряжалась, будто собиралась идти в Оперу. А на стук отвечала, что у нее мигрень. Однажды я заглянула в замочную скважину и узнала всю правду: она с улыбкой смотрела в зеркало на дверце шкафа и обмахивалась веером

— Это было давно…

— А ты думаешь, что женщины изменились?

— Нужно иметь какую-то очень важную причину, чтобы, имея двести или триста франков за душой, лететь в десять вечера к «Мадемуазель Ирэн», требовать вечернее платье, сразу же в него переодеваться и выходить под дождь.

— Вовсе необязательно, чтобы это была причина, которую мужчина посчитал бы серьезной.

Мегрэ понял, что имела в виду жена, но это показалось ему неубедительным.

— Хочешь спать?

Он кивнул головой.

Утро было ветреное, по небу мчались тучи, и мадам Мегрэ велела мужу взять зонт. На службе он чуть было не прозевал телефонный звонок. Уже собирался с докладом к шефу, когда зазвонил телефон. Одним прыжком он вернулся от двери.

— Алло. Комиссар Мегрэ

— Кто-то, не называя своего имени, срочно хочет поговорить с месье, — услышал он голос телефониста с центральной.

— Соединяйте.

Из трубки донесся такой крик, что, казалось, было видно невооруженным глазом, как дрожит мембрана. Эта особа явно не привыкла к телефонным разговорам.

— Это комиссар Мегрэ?

— Да, это я. Кто говорит?

Тишина.

— Алло! Слушаю!

— Могу сообщить месье кое-что о той девушке, которую убили.

— На площади Вэнтимиль?

Снова тишина. Мегрэ подумал, не ребенок ли это.

— Говорите, пожалуйста. Вы ее знали?

— Да. Знаю, где она жила.

Он был уверен, что длинные паузы между репликами его собеседница делала не от нерешительности, а от того, что она… говорила по телефону. Вместо того, чтобы разговаривать обычным голосом, кричала и прижимала при этом губы к трубке. Где-то далеко играло радио. Слышался плач младенца.

— И где же?

— Улица Клиши, 113 бис.

— Кто вы?

— Прикажите допросить старуху с третьего этажа, ее зовут мадам Кремье…

Послышался другой голос, который звал:

— Роза, Роза! Что ты там…

Потом трубку повесили.

У шефа Мегрэ провел несколько минут, а когда явился Жанвье, взял его с собой.

Весь вчерашний день инспектор убил, безрезультатно мотаясь по городу. Лоньон, который занимался ночными заведениями и таксистами, не подавал признаков жизни.

— Она производит впечатление молоденькой служанки, которая только недавно приехала из деревни, — рассказал Мегрэ помощнику о звонившей по телефону. — У нее своеобразный акцент, только не могу сообразить, какой.

Дом 113 бис на улице Клиши оказался обычным доходным домом, каких было много в этом районе. Сначала они зашли к консьержке, женщине лет сорока, которая встретила их не очень учтиво.