Жорж Сименон: Мегрэ и труп молодой женщины

— Это не все. Необходима фотография убитой, с макияжем и всем таким, чтобы казалось, что она живая.

В отделе идентификации был один фотограф — настоящий волшебник.

— Пусть сделают фотомонтаж двух кадров: тело манекенщицы, а голова убитой. Поспеши. Фотографии должны быть готовы до выхода вечерних газет.

Когда Мегрэ остался один, он подписал несколько бумаг, набил трубку и вызвал Люка, которому велел на всякий случай найти в архиве дело Элизабет Кумар, она же Ирэн. Он был уверен, что это ничего не даст, так как дама с прошлым, похоже, говорила правду, но она до сих пор была единственная, узнавшая убитую на площади Вэнтимиль.

Время шло. Комиссара все больше удивляло полное отсутствие телефонных звонков.

Если незнакомка жила в Париже, можно было проработать большое количество версий. Первая: жила с родителями. В таком случае они, увидев фотографию в газете, поспешили бы в ближайший комиссариат или на набережную Орфевр.

Если она жила одна, то у нее были соседи, консьержка, делала она и какие-то покупки в окрестных магазинчиках.

Может быть, как это часто бывает в последнее время, она жила с подружкой? Тогда тоже был бы человек, который обеспокоился бы ее отсутствием и узнал бы фотографию.

Могла она также снимать комнату с пансионом. Таких пансионатов много. Ее бы могли узнать и хозяйка, и другие девушки.

В конце появилась еще одна мысль: она могла снимать комнату в одном из нескольких тысяч парижских отелей.

Мегрэ позвонил инспекторам:

— Там есть Торранс? Он свободен? Попросите его зайти ко мне.

Если она жила с родителями, оставалось только ждать. Если одна или с приятельницей — тоже самое. А вот в других случаях можно было бы ускорить ход событий.

— Садись, Торранс. Видишь фотографию? Хороша? Еще лучше фотографии будут после двенадцати. Представь себе эту девушку в черном платье и бежевом плаще в клетку. Такой могли запомнить ее люди.

Вдруг в окно упал луч солнца и прочертил на столе светлую линию. Мегрэ прервался, чтобы рассмотреть ее, как будто увидел не полоску света, а птичку, влетевшую с улицы.

— Сначала пойдешь в гостиничный центр и попросишь, чтобы эту фотографию показали во всех дешевых отельчиках. А начать нужно с девятки и восемнадцатого [2] Все районы, или округа Парижа пронумерованы. . Понимаешь, к чему я клоню?

— Да. Месье знает ее фамилию?

— Не знаю ничего. Потом займись пансионатами для девушек и обойди их все. Скорее всего это — пустая работа, но я хочу все проверить.

— Понимаю.

— Это все. Возьми машину.

Неожиданно стало жарко, и Мегрэ открыл окно. Потом он перебрал еще несколько бумаг на столе, посмотрел на часы и решил поехать поспать.

— Разбуди меня около четырех, — попросил он жену.

— Обязательно?

Это было необязательно. Ему предстояло только ждать. Мегрэ неожиданно заснул. Он спал так крепко, что когда жена подошла к кровати с чашкой кофе в руке, он посмотрел на нее, будто его застали врасплох в чужой постели. Он словно не знал, как очутился здесь, в этой залитой солнцем комнате.

— Четыре часа. Ты сказал...

— Да... Не звонили?

— Только водопроводчик.

Первый тираж дневных газет вышел около часа дня. Все опубликовали то же фото, что и утром.

Даже несмотря на то, что черты лица убитой были слегка деформированы смертью, мадемуазель Ирэн узнала ее сразу, а видела-то всего два раза.

Оставалась еще одна версия, что девушка не снимала комнату и вообще не жила в Париже, а в обоих случаях, когда посещала улицу Дуэ, приезжала из пригорода. Но это было маловероятно, поскольку все, что было на ней, за исключением платья, которое сшила сама, куплено в магазине на улице Ла Файетт.

— Вернешься к обеду?

— Возможно

— Если ты надолго, надень теплое пальто. После захода солнца становится холодно.

На столе не было ни одного донесения. Мегрэ вызвал Люка.

— Опять ничего? Никаких звонков?

— Нет, патрон. Вот, принес вам дело Элизабет Кумар.

Мегрэ стоя пролистал его, не найдя там ничего, что бы он уже не знал от Лоньона.

— Лапуэнт разослал фотографии в газеты.

— Он здесь?

— Ждет вас.

— Позови.

Фотографии были просто шедеврами монтажа. Глядя на них, Мегрэ испытал что-то похожее на шок. Он видел девушку дважды: первый раз — в свете фонарей на мокрой от дождя площади Вэнтимиль, второй — на мраморном столе в институте у доктора Поля. Сейчас он видел ее такой, какой она была вчера, когда вечером зашла к мадемуазель Ирэн.