Жорж Сименон - Мегрэ у министра

— Послушайте, Мегрэ, не стоит ходить вокруг да около. Это ни к чему не приведет. Я вас знаю только по газетам и по тому, что приходилось слышать.

— Я также, господин министр.

Движением руки Пуан как бы дал понять, что этот титул сейчас неуместен.

— Я попал в отчаянное положение. Никто еще этого не знает. Никто еще об этом не подозревает — ни председатель совета министров, ни моя жена, которая обычно в курсе всех моих дел. Я обратился к вам.

Он на мгновение отвел взгляд, затянулся трубкой, как бы опасаясь, что последняя фраза может быть понята как банальная замаскированная лесть.

— Я не хотел идти официальным путем и обращаться к начальнику уголовной полиции. То, что я делаю, — нарушение правил, и вы не были обязаны приходить ко мне, равно как не обязаны мне помогать.

Вздохнув, он поднялся с кресла.

— Выпьете рюмочку?

И добавил, слабо улыбнувшись:

— Не бойтесь. Я не собираюсь вас подпоить. Просто сегодня вечером мне хочется немного выпить.

Пуан прошел в соседнюю комнату и вернулся с бутылкой и двумя стопками, похожими на те, которые подают в деревенских кабачках.

— Эту водку мой отец гонит каждую осень. Бутылке уже двадцать лет.

Подняв стопки, они посмотрели друг на друга.

— Ваше здоровье.

— Ваше, господин министр.

На этот раз Пуан, вероятно, не расслышал последних слов.

— Если я затрудняюсь начать, то не потому, что смущен вашим присутствием, а потому, что эту историю очень трудно рассказать так, чтобы все было ясно и понятно. Вы читаете газеты?

— В те вечера, когда преступники оставляют мне для этого время.

— За политическими событиями следите?

— Почти нет.

— Вам известно, что я не тот, кого называют политиканом?

Мегрэ кивнул.

— Надеюсь, вы знаете о катастрофе в Клерфоне?

Тут Мегрэ невольно вздрогнул, и, видимо, на его лице против воли отразились досада и недоверие, так как его собеседник наклонил голову и тихо добавил:

— К сожалению, дело касается этой катастрофы.

В метро Мегрэ пытался угадать, о чем министр собирается говорить с ним по секрету. О клерфонском деле он, однако, не подумал, хотя последний месяц все газеты были полны только им.

Санаторий в Клерфоне, в Верхней Савойе, между Южене и Межевом, на высоте свыше четырехсот метров над уровнем моря, был одним из наиболее впечатляющих начинаний после войны.

Кто именно выдвинул идею создать для самых нуждающихся детей санаторий, не уступающий частным, Мегрэ не помнил — с того времени прошло несколько лет. Когда-то об этом очень много говорили. Некоторые усматривали в этой затее чисто политические мотивы, и в парламенте происходили жаркие дебаты. Была создана комиссия для изучения проекта, который после длительных споров все же был реализован.

Месяц тому назад произошла катастрофа, одна из наиболее ужасных в истории. Снега начали таять в такую пору, в какую на памяти людей этого никогда не бывало. Реки в горах вздулись. То же самое произошло с подземной речкой Лиз, настолько незначительной, что ее даже не было на картах, однако она сумела подмыть фундамент одного крыла санаторного здания.

Следствие, начавшееся на другой же день после несчастья, не было еще закончено. Эксперты никак не могли прийти к единому мнению. Газеты тоже, тем более что в зависимости от направления они защищали противоположные мнения. Сто двадцать восемь детей погибли, когда обрушилось одно из зданий, остальных поспешно эвакуировали.

Немного помолчав, Мегрэ пробормотал:

— Вы не были членом правительства во время постройки Клерфона, не правда ли?

— Нет. Я даже не был членом парламентской комиссии, которая голосовала за кредиты. По правде говоря, до последних дней я знал об этом деле лишь то, что знают все из газет.

Пуан помолчал.

— Вам не приходилось что-нибудь слышать об отчете Калама, комиссар?

Мегрэ посмотрел на него с удивлением и покачал головой.

— Услышите. Вам, несомненно, придется слышать о нем даже слишком часто. Вы, наверное, не читаете маленьких еженедельников, таких, как, например, «Молва»?

— Никогда.

— Эктора Табара знаете?

— Понаслышке. Моим коллегам с улицы Соссэ он должен быть известен лучше, чем мне.

Мегрэ намекал на Сюртэ [1] Сюртэ — политическая полиция во Франции. , которая находится в непосредственном подчинении министерства внутренних дел и часто получает задания, в той или иной степени связанные с политикой. Табар — это грязный журналист, который использует свой напичканный сплетнями еженедельник для шантажа.