Эллисон Майклс - Вызовите шерифа

Чтобы не терзаться просто так, инспектор Гарри Роузвуд Мартин выпустил ещё одно кольцо дыма, попутно навёл кое-какие справки о невесте Фреда Шоу и решил дождаться его самого. Только после разговора с ним в этом деле можно будет ставить точку, а пока приходилось мириться с многоточиями.

Фред Шоу не заставил себя ждать. Он явился в полицейский участок уже через полчаса, раскрасневшийся и немного сбитый с толку, словно провинившийся ребёнок. Торопливо влетев в кабинет главного следователя, он возбуждённо проговорил:

– Появились какие-то новые сведения, вы поэтому меня вызвали?

– Боюсь, что так, мистер Шоу. – Инспектор сохранял непоколебимое спокойствие и указал гостю на стул напротив.

– Надеюсь, что вора удастся вскоре задержать. Отец очень переживает. Вы бы видели его измученное лицо.

Чутьё прирождённого сыщика опять заиграло по нервам инспектора. По-настоящему опечаленное лицо Фреда и Шериф, положивший голову на его колени в качестве утешающего приза, никак не спасали ситуацию. А тут ещё и Эдвард Шоу появился в дверях в сопровождении констеблей.

– Мистер Шоу, – удивился инспектор, – мы ждали только вашего сына.

– Я не понимаю, почему вы вызвали его, если коллекция украдена у меня. – Суровая складка между кустистыми бровями могла кого угодно вогнать в страх, но уставшие глаза выдавали отчаяние и заставляли лишь посочувствовать этому статному мужчине.

– У нас появилось к нему несколько вопросов, сэр.

– Тогда задавайте их в моём присутствии. Я никуда не уйду. – И в подтверждение своих слов, массивная фигура заняла соседний стул напротив инспектора. Шериф так и остался сидеть у ног Фреда Шоу, как будто занимая его сторону в зале суда.

– Ну что ж, – почесал подбородок инспектор, – как вам будет угодно. Я бы хотел сообщить вам эту новость при других обстоятельствах, но…

– Вы нашли грабителя? – Луч надежды скользнул по красивому, загорелому лицу сына и испещрённому морщинами и самой жизнью лицу отца.

– К сожалению, да, господа.

– К сожалению? – Нахмурился Эдвард Шоу. – Но я не понимаю. Кто же он?

Вот и настал момент истины, когда инспектор Гарри Мартин навсегда изменит судьбы этих людей.

– Это ваш сын, сэр. – Объявил сыщик, медленно поднявшись над столом. – Фред Шоу, вы обвиняетесь в проникновении в кабинет вашего отца и краже коллекции слонов, которая оценивается в 360 000 фунтов стерлингов. Эдвардс, Майлстоун, принесите наручники.

Секундное недоумение, сковавшее обоих Шоу, бесследно улетучилось. Отец вскочил со стула, заслоняя своими благородными плечами сына от надвигающейся опасности в лице молодых констеблей с позвякивающими наручниками. Фред же, наоборот, поник и ссутулился, не в состоянии вымолвить ни слова. Шериф напрягся, но голоса не подал, будто не желая принимать ничью сторону и только вновь уткнулся мокрым носом в ладонь подозреваемого.

– Да как вы смеете! – Прозвучала буря в голосе Эдварда Шоу. Он начал размахивать руками, отбиваясь от констеблей, как от назойливых мух. – Мой сын никак не причастен к ограблению! Вы не имеете права арестовывать его! Я вызываю адвоката!

– Отец, поверь мне, я не крал слонов, я…

Инспектор остерегающе поднял ладонь, подавая знак, что с него довольно всяческих бурных сцен.

– Прошу всех сохранять спокойствие. В особенности вас, господин Шоу. – Голос Мартина оставался спокоен, но твёрд. – Давайте мы все присядем.

Уверенный голос убаюкивающе подействовал на старшего Шоу, он заметно успокоился и снова присел на стул. Всё своё негодование он собрал в кулак и хлопнул им по столу.

– Прошу вас объяснить мне, что здесь происходит, инспектор.

– С превеликим удовольствием, сэр. – Сказал Мартин и душой не покривил. – В ходе расследования всплыли неопровержимые улики против вашего сына.

– Абсурд!

– И всё же, я настаиваю, чтобы вы меня выслушали и только потом отвечу на ваши вопросы.

Рассказ инспектора был краток. Оба Шоу сдержали слово и не смели перебивать полицейского, пока тот озвучивал улики и доводы против Фреда. Тот сидел молча, будто смирившись с приговором, но в действительности просто не мог найти слов, чтобы заступиться за самого себя. Его отец, наоборот, был готов глотки перегрызть кому угодно, лишь бы защитить сына. Но этот пыл поугас и превратился в тень сомнения, сковавшую и без того убитое горем лицо Эдварда Шоу.

– Вы можете что-то сказать в своё оправдание? – Обратился инспектор к Фреду.

– Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я смог бы обокрасть собственного отца.