Лев Овалов - Майор Пронин и тайны чёрной магии

Весной 1956 года Савельеву пошёл двадцать девятый год, его Анна Леонтьевна была помоложе, было у них уже двое пацанов – мальчик и девочка, и если бы не беспричинная ревность Нюры, которая год от года любила своего Петю всё горячее и горячее, их жизнь можно было бы назвать безоблачной. Надо отметить, что сам Савельев поводов для ревности не давал и над вспышками своей жены только посмеивался.

– Хитрая у меня жинка, – говаривал он девчатам в МТС. – Купила мне в городе тёмные очки, говорит от солнца, а на самом деле, чтобы на вас не засматривался.

Он и на самом деле смотрел на них как бы через тёмные очки, не засматривался, но девчата, чтобы подзадорить Нюру, возвращаясь вместе с Савельевым с работы в станицу, едва приближались к дому Савельевых, нарочно начинали липнуть к Петру, хватали его под руку, прижимались, заглядывали в глаза, и Анна Леонтьевна, стоя у крыльца, встречала мужа гневными и страстными взглядами: будь это в её власти, она сожгла бы своими взглядами и мужа, и этих задиристых и насмешливых девчат.

Но Пётр Никифорович входил в дом, целовал свою Нюру так же тепло, как и в первые дни после женитьбы, подкидывал к потолку ребятишек, и сердце Анны Леонтьевны отходило, и в доме вновь водворялись мир и покой, покуда его опять не нарушала какая-нибудь насмешливая и беспечальная дивчина.

Пронин познакомился с Савельевым в феврале этого же года на заседании бюро райкома, когда Савельева принимали в кандидаты партии. До этого Иван Николаевич видел Савельева раза три или четыре когда приезжал в МТС, но не обращал на него особого внимания, парень ничем особо не выделялся, в МТС многие хорошо работали, Улыбинская МТС вообще была на хорошем счету. Когда Савельева пригласили войти в кабинет Пронина, где происходило заседание бюро, Иван Николаевич пытливо взглянул на вошедшего и тотчас, чтобы его не смутить, отвёл от него глаза.

Задорожный, секретарь партийной организации МТС, доложил, что первичная партийная организация постановила принять Савельева в кандидаты партии и кратко характеризовал его, сказав, что Савельев примерный производственник, относится к порученной работе очень добросовестно, не гонится за длинным рублём и что в колхозах его хвалят за высокое качество работы.

Майор Пронин на совещании. Рисунок Анны Леон

Иван Николаевич опять посмотрел на Савельева, на этот раз повнимательнее, как бы оценивая его. Открытое лицо, хотя черты лица несколько мелковаты, в складках губ чувствуется большое упрямство, серые глаза не блещут как будто большим умом, но это честные глаза… Савельев скорее понравился Пронину, и Иван Николаевич решил, что вопрос о приеме Савельева в партию не вызовет лишних разговоров. Но вопреки предположению Пронина, Горбенко, секретарь райкома по зоне Улыбинской МТС, засыпал Савельева множеством неприятных вопросов и это было более удивительно, что Горбенко присутствовал на собрании партийной организации, когда Савельева принимали в партию и с помощью своего авторитета мог легко притормозить этот приём.

– Вы обдумали своё вступление в партию? – спросил Горбенко Савельева.

– А как же? – задумчиво ответил Савельев. – Трошки подумал.

– Только трошки? – строго переспросил Горбенко.

– Ну, зачем трошки, – ответил Савельев. – Очень даже не трошки, это я так только, к слову. Основательно подумал.

– А доклад товарища Хрущёва на сентябрьском пленуме читали? – спросил Иванов, председатель районного исполкома.

– Я его не только читал, а выполнял, – сердито ответил Савельев и, как показалось Пронину, вызывающе посмотрел на Иванова.

– Как же вы его выполняли? – добродушно спросил Иванов.

– А вы спросите про мои показатели у товарища Задорожного, – пояснил Савельев с явным чувством уважения к самому себе. – Он вам пояснит.

Этот ответ понравился Ивану Николаевичу.

Но Горбенко продолжал свой допрос.

– А в Бога вы верите, товарищ Савельев? – по – прежнему строго спросил он Савельева.

– А вы верите? – насмешливо ответил ему теми же словами Савельев.

– Я-то не верю, – сказал Горбенко. – Но, если я вас о том спрашиваю, значит есть у меня для того основания.

– Ну, и я не верю, – отозвался Савельев. – Это всё равно как бы спросить: верю ли я в дырку. Я в армии два года прослужил, там – то я чему-нибудь научился?

И этот ответ понравился Пронину, но Горбенко сейчас же повернул этот ответ против Савельева.