Жорж Сименон - А Фелиси-то здесь!

— Сегодня утром вы мне сказали, будто уверены в том, что получите наследство…

— Ну и что!

— Откуда вы это знали?

— Знала, и все тут!

Она приготовила себе кофе, наливает чашку и пьет. Чувствуется, она любит кофе, смакует каждый глоток, но не предлагает своему собеседнику.

— Я навещу вас завтра.

— Как вам угодно…

— Надеюсь, за это время вы подумаете…

Она вызывающе смотрит на него своими светлыми глазами, в которых ничего нельзя прочесть, и, пожимая плечами, бросает:

— О чем?

Почти у дверей «Мыса Горн» Мегрэ сталкивается с Жанвье, который довел свою слежку до Жанневиля. Огонек его сигареты светится в темноте… Тишина. Сияют звезды. Поют кузнечики.

— Я узнал ее сразу, начальник, по приметам, которые Люка сообщил по телефону. Когда грузовичок поравнялся с заставой, девица сидела рядом с механиком, их можно было принять за дружную супружескую пару. Она вышла, поднялась пешком по проспекту Гранд-Армэ, по пути разглядывая витрины. На углу улицы Вилларе де Жуайез зашла в кондитерскую, съела полдюжины пирожных с кремом и выпила портвейна.

— Она тебя заметила?

— Не думаю.

— А я знаю.

Жанвье смущен.

— Потом она вошла в метро, купила билет второго класса. Мы сначала сделали пересадку на площади Согласия, потом вторую на вокзале Сен-Лазар… Поезда шли почти пустые… Она усаживалась, доставала из сумки бульварный роман и принималась читать… Мы пересаживались пять раз…

— Она ни с кем не разговаривала?

— Ни с кем… Мало-помалу пассажиров стало прибывать… А в шесть часов, когда закрываются магазины и конторы, началась толкотня… Вы знаете, час «пик»…

— Продолжай…

— На станции метро Терн нас зажало в толпе на расстоянии метра друг от друга… В эту минуту, признаюсь, я понял, что она меня заметила… Она на меня посмотрела… и мне показалось, шеф… как это сказать… На несколько секунд лицо ее изменилось… Она словно испугалась… Я уверен, она на мгновение испугалась либо меня, либо чего-то другого… Но это длилось лишь несколько секунд, и вдруг она снова заработала локтями, выбралась из толпы.

— Ты уверен, что она ни с кем не разговаривала?

— Уверен… На платформе она подождала, пока поезд уйдет, и пристально смотрела на битком набитый вагон…

— Тебе не показалось, что она интересуется кем-то определенным?

— Пожалуй, нет… Я только заметил, что лицо ее стало не таким напряженным, а когда поезд скрылся в тоннеле, она не могла удержаться и бросила на меня торжествующий взгляд… Потом сразу же вышла на улицу… Сначала она, видно, даже не поняла, где находится… Она зашла выпить аперитив в бистро на углу проспекта Берн, потом посмотрела железнодорожное расписание, села в такси и поехала на вокзал Сен-Лазар… Вот и все… Я сел в тот же поезд, доехал вместе с ней до Пуасси, а потом мы, один за другим, поднялись на холм…

— Тебе хоть удалось перекусить?.

— На вокзале съел наспех сандвич.

— Оставайся здесь и подожди Люка!

Мегрэ идет мимо тихих участков Жанневиля; Только кое-где в окнах горят розоватые огоньки. Скоро он приходит в Оржеваль, в «Золотой перстень», где его ждет Люка. Бригадир сидит не один, а с каким-то парнем в синем комбинезоне. Не иначе как механик Луве! Он очень разговорчив, да и понятно. Перед ним стоят уже четыре или пять блюдечек. [1] Во Франции некоторые напитки, в том числе перно, подаются в рюмках на блюдечке, и по количеству блюдечек производится расчет.

— Мой начальник, комиссар Мегрэ, — представляет комиссара Люка, от которого тоже попахивает спиртным.

— Я уже говорил бригадиру, господин комиссар, что даже ни о чем и не подозревал, когда сел в машину. Я каждый четверг езжу в Париж за запасными частями…

— Всегда в одно и то же время?

— Примерно…

— Фелиси это знала?

— По правде сказать, я был едва знаком с ней… Никогда не разговаривал… Зато я хорошо знал Деревянную Ногу… Он приходил сюда каждый вечер поиграть в карты с Форрентеном и Лепапом… Четвертым иногда садился хозяин, иногда я или кто-нибудь другой… Смотрите!.. Форрентен и Лепап сейчас здесь, вон они там играют в левом углу с мэром и каменщиком…

— Когда вы обнаружили, что в вашей машине кто-то сидит?

— Не доезжая Сен-Жермена… Я услышал, как кто-то вздохнул… Подумал, ветер. Ветерок и в самом деле поднимал края брезентового верха… И вдруг какой-то голос говорит мне: «У вас не найдется огонька?» Я оборачиваюсь и вижу ее: она откинула вуаль, в зубах сигарета… «Что вы здесь делаете?» — спрашиваю я. И вот она говорит, говорит… Рассказывает, как ей необходимо попасть в Париж, не теряя ни минуты… Это, мол, вопрос жизни и смерти… Те, кто убил Деревянную Ногу, хотят свалить вину на нее, а полиция ничего в этом деле не понимает. Я остановился на минутку и предложил ей сесть рядом со мной… Ведь она устроилась на старом, грязном ящике…