Григорий Федорец - Похождения русского студента. Часть первая. Курьер поневоле

Дверь, недовольно лязгнув, откатилась в сторону. На верхних полках купе лежали три здоровенных рюкзака. Хозяева отсутствовали. Пристроив «Адидас» у окна, Тема огляделся.

«Что ж, вполне пристойно. Чисто, тепло. Надеюсь, с соседями повезет», – размышлял он, поглядывая в окно, за которым проходили редкие пассажиры.

Тема посмотрел на часы. До отправления оставалось минут восемь. «Пойду, подышу воздухом», – решил он.

Стажер из «четверки» торопливо шел вдоль «Льва Толстого», заглядывая в окна вагонов.

– Куда задевался, чертов Репей! Неужели по путям рванул? Зачем? – бормотал оперативник, пытаясь, в наступающих сумерках, разглядеть лица. У седьмого вагона троица финнов громко болтали, похохатывая. Чуть в стороне прогуливался рыжеволосый парень в синей ветровке.

«На «объект» похож», – отметил стажер и тут же забыл. Из шестого вагона вышел высокий мужик. В свете люминесцента сверкнула обритая голова. Мужик, коротко оглянувшись, быстро зашагал к вокзалу. Стажер, стремясь не отстать, и зашептал в скрытый микрофон:

– Центральная! Здесь «дубль-четвертый». Вижу «Бритого». Прием.

Наушник тут же ожил голосом Печенкина:

– «Дубль-четвертый! Где находишься?

Бритоголовый уже подходил к дверям вокзала. Стажер перешел на бег:

– Захожу в вокзал со стороны перрона. «Объект» через пару секунд будет в дверях. Принимайте!

– Понял «Дубль-четвертый». Кто видит «объект»? – гремел в эфире голос Печенкина.

– «Альфа-два», «Дубль-тройка» принимаем «объект»! – ожил эфир.

– До отправления скорого поезда номер 31 «Лев Толстой» от платформы номер три остается две минуты. Уважаемые пассажиры, займите свои места! – услышал Тема очередное объявление вокзального диктора. Кинув прощальный взгляд на светящие буквы «Ленинградский вокзал», он вздохнул и направился в вагон. Финны, вооруженные бутылками “Holsten”, проскользнули вперед. Проводница, увидев подошедшего студента, защебетала:

– Как настроение? Грусть прошла или уже ностальгия накрыла? Если захочешь напитков, приходи. Есть кола, спрайт, соки. Чай, кофе имеется. Или ты больше по пиву мастак?

Тема невесело улыбнулся:

– Чай-кофе? Не, лучше пиво. Зайду чуть погодя. Соседи мои пришли?

– Пришли, пришли. Иди, знакомься, – подмигнула Алена.

Глава 3. Веселуха по-фински.

– Кто ближе всего к «объекту»? – Печенкин в упор уставился на помощника. Нервозность шефа передалась и тому:

– Товарищ майор, рядом оба номера «тройки».

– Как ведет себя Репей? – неожиданно в животе заурчало, словно в пустой квартире ожил одинокий унитаз.

«Не хватало еще оконфузится. То-то смеху будет в Управлении. Со свету сживут», – с испугом подумал Печенкин.

– Явно психует. Часто проверяется, оглоед. Зашел в кафе и тут же вышел. Но, в целом двигается к выходу. Тут вот какое дело. Его водила уехал, – оперативник скривил физиономию.

– Как уехал? – заорал майор:

– Куда? Ты что тут рожи корчишь?! Охренел?!

Помощник испуганно пожал плечами:

– Не знаю. Просто сел за руль и уехал. Ведь, команды задерживать не было.

Печенкин пожевал пересохшие губы:

– Непонятки. Ладно, как только Репей попытается уехать, сразу брать. Группе «Набат» готовность «ноль». Дай на монитор картинку площади.

– Понял, товарищ майор, понял, – оперативник защелкал тумблерами. Экран мигнул, и появилось изображение Ленинградского вокзала. По ступенькам беспрестанно спускались и поднимались люди.

– Вот он! – взвизгнул оперативник. Печенкин поморщился, мысленно отметив, что у помощника голосовые модуляции, как у папановского Лелика:

– Что визжишь! Где?

– Да, вот же он! По ступенькам идет, башкой крутить вправо-влево.

– Вижу. «Набат»? – Печенкин не отрывался от экрана.

– В готовности. Ждут команды, – пальцы офицера бегали по тумблерам панели управления. На мониторе Репей, замерев на миг у столба освещения, рванул к стоящему такси с приоткрытой задней дверью. Как только он влетел в салон, машина присев, прыгнула вперед. Еще мгновение, и она бы влилась в несущийся поток.

Вдруг перед такси вырос широченный зад пассажирской «Газели». Печенкин не мог слышать, как завизжали тормоза «такси», но прекрасно видел, что капот вмиг вспух горбом, потеряв былую элегантность. Боковая дверь «Газели» откатилась и из салона посыпались черные фигуры. Наблюдая, как работают бойцы «Набата», Печенкин прижал обе ладони к животу. Катаклизмы в животе стихли, но заныл мочевой пузырь. Майор стиснул коленки, стараясь задавить позывы.