Оливье Норек - Мертвая вода

— У него, бедняжки, совсем нет друзей, — объяснила Сольнье. — Он такого не заслуживает. Играет один. Печальный мальчик. Вы должны были видеть его, когда все дети ушли. Он один остался в деревне. Малыш Ромен. Он тоже ждал возвращения Эльзы.

— Когда все дети ушли? — повторила Ноэми. И вдруг резко вскочила. — Когда все дети ушли!

На крыльце дома Маргариты Артюр Роз, прежде размышлявший над тем, что может быть хуже, чем арест мэра одной из коммун, начинал догадываться об ответе на свой вопрос. Разъяренная и кипящая от гнева, Ноэми вцепилась в телефон.

— Юго, гони в редакцию «Ла Депеш», — приказала она, — это в конце улицы Гамбетта, и спроси Сен-Шарля. Я хочу видеть все номера газеты за ноябрь — конец декабря девяносто четвертого года.

— Ты тоже приедешь?

— Постараюсь как можно скорее.

Когда она закончила, Роз поделился своей озабоченностью:

— Почему не попросить Милка или Буске?

— Потому что они нужны мне для другого. Ромен Валант, как правило, дома, отправьте их для скрытого наблюдения. Расскажите им о том, что мы только что узнали, я больше не хочу держать их в стороне. А если Валант выйдет, пусть следят за ним. А мне, прежде чем говорить с ним, надо уточнить последнюю деталь. Там и встретимся, шеф.

— А Эльза? Оставим ее здесь?

— Нет, она мне тоже понадобится.

Юго и Сен-Шарль находились в зале заседаний газеты «Ла Депеш», перед большим столом, заваленным запрошенными выпусками.

— Что мы ищем? — спросил Юго у только что примчавшейся Ноэми.

— Статью про большой лагерь, сразу после пропажи детей. То есть после двадцать первого ноября.

— Почему она вас интересует? — спросил журналист, не отрываясь от поисков.

— Мне просто хочется кое в чем убедиться.

— Вы знаете, что задолжали мне историю? — напомнил он ей.

— Мы обменялись рукопожатиями, — заверила его Ноэми.

Юго не слушал их, сосредоточенно перелистывая старые газеты, и вдруг его рука замерла.

— «Большой лагерь. Каникулы, чтобы забыть, — громко прочел он. — Компания „Global“ дарит всем детям Авалона две недели отдыха в горах. Деревня пустеет без своей молодежи».

— Вот оно! — воскликнула Шастен. — Каким числом датирована статья?

— Пятое декабря тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Не знаю, что ты там ищешь, но больше тут нет ничего особенного, даже фотографии.

— Знаю. Эта статья висит на стене у меня в кабинете. Мы здесь именно для того, чтобы обнаружить то, чего недостает.

Потом она повернулась к Сен-Шарлю. Тот прекрасно понимал, что развязка расследования принимает неожиданный оборот и что у него билет в первый ряд.

— Вы постоянно фотографируете, — сказала Шастен. — Надеюсь, ваш предшественник делал то же самое. А главное, что вы храните снимки.

— Разумеется, — заверил ее журналист. — Наша газета — это память наших деревень. Мы все сдаем в архив. Не повторите дату?

Сен-Шарль демонстрировал на экране компьютера фотографии. И те, что пошли в дело, и те, что были отвергнуты из-за дефицита места в номере или отсутствия интереса. Там реконструкция башни форта в Обене. Тут международный конкурс фейерверков. И наконец, общая фотография всех авалонских детей, с улыбками на лицах, в ладно сидящих на головах шапочках — перед автобусом, который сейчас увезет их на каникулы.

— Рискую повториться, — пошутил Юго, — но что мы должны здесь найти?

— Я ищу как раз то, чего здесь нет. Можете увеличить?

— Как прикажете, — повиновался Сен-Шарль.

Ноэми пошарила в кармане и выложила на стол, поверх груды развернутых газет, украденную из альбома Маргариты Сольнье фотокарточку:

— Я была бы удивлена, обнаружив этого ребенка в лагере.

Юго внимательно посмотрел на фотографии с празднования дня рождения:

— На твоего помощника похож.

— Потому что это он.

Она снова, уже во второй раз внимательно изучила все лица, одно за другим.

— Его нет в этой группе.

Сен-Шарль восторженно, почти алчно, приподнял бровь:

— То есть вы хотите сказать, что подозреваете в причастности к этому делу своего заместителя?

— Вы хотели свежей сенсации? Она начинается.

Юго припарковал свой «форд» в двадцати метрах от дома Ромена Валанта таким образом, чтобы спрятаться за поворотом. Ноэми схватила зажатую между колен полицейскую рацию:

— Буске, ответьте Шастен.

— Буске слушает, я вас слышу четко и ясно, капитан.

— Он выходил из дому?

— Нет. Все спокойно.

— Жена и дочь с ним?