Франк Тилье - Жил-был раз, жил-был два

И все же инстинкт заставил его вернуться к прежнему занятию и продолжить перебирать одну за другой книги на полках. Внезапно его внимание привлекло одно заглавие.

«Senones» [48] «Сенон» (фр.) . . Палиндром.

Он достал роман со стеллажа, посмотрел на холодную синеватую обложку с изображением вида сверху на асфальтовую полосу, уходящую в лес огромных елей. В нижней части лаковой поверхности значилось: «Триллер».

А на последней странице бумажной обложки…

Осень 2008 года. Сенон, маленький городок с 15 000 тысячами жителей, затерянный в глубине долины, испытал небывалое потрясение: тело девятилетнего ребенка было найдено в одной из турбин гидроэлектростанции при обстоятельствах, напоминающих о загадочном убийстве двадцатипятилетней давности. Для лейтенанта Бернара Минье и его команды начнется долгий спуск в ад, дьявольское преследование безжалостного убийцы, невидимого монстра, которое приведет их из сердца Альп в шотландский Хайленд.

Поль затаил дыхание, открыл последнюю страницу, но порыв мгновенно иссяк: финал совершенно не совпадал с тем, который он искал.

Он закрыл книгу, продолжая сомневаться: палиндром в названии, дата выхода, гидроэлектростанция… Поль отказывался верить в случайность: само расследование привело его к этой книге. Вполне вероятно, что автор для создания своей истории черпал вдохновение в Сагасе и его окрестностях. И приехал сюда, чтобы оглядеться на местности.

Он поискал фотографию писателя, но впустую. Звали того Калеб Траскман, и, если верить вводной статье, его перу принадлежал добрый десяток романов, и бо́льшая часть из них рассказывала о расследованиях, которые проводил его центральный персонаж — Бернар Минье.

Калеб Траскман… Поль никогда о таком не слыхал. Он француз? Фамилия указывала скорее на англосаксонские корни, но имя могло быть вымышленным. Проверить информацию по мобильнику не представлялось возможным: звонить-то он мог, но Интернета здесь не было. Придется разбираться по старинке.

Он поднял глаза к тому месту на полке, откуда извлек книгу, и обнаружил еще ряд произведений того же автора. Набрав столько романов, сколько влезло в руки, он направился к столу. Траскман оказался весьма плодовитым литератором.

Бо́льшая часть обложек были темными, загадочными, а то и пугающими. Под кратким биографическим очерком приводились цитаты из отзывов журналистов: «Властитель бессонных ночей», «Апогей напряженного ожидания», «Архитектор ужаса»… Траскман подвизался в области детективов и ужастиков. Его романы представляли собой толстенные тома, самый тонкий насчитывал не меньше четырехсот страниц. На последней странице обложки одного из них Поль нашел ответ на свой вопрос: Калеб Траскман — псевдоним французского автора, живущего на севере страны.

Поль изучил даты публикаций, прочел вводные статьи и концовки. Наконец ему попалось произведение, озаглавленное «Последняя рукопись», — название, странным образом перекликающееся с их сегодняшними находками: разве им не попался конец рукописи?

Грозовое небо и бушующее море. Все серое и зелено-синее. Имя Калеба Траскмана крупным шрифтом. Красивые серебряные буквы. Книга вышла в 2018-м, намного позже смерти Клода Эскиме. Значит, ее приобрел его сын Давид.

От краткого изложения сюжета у Поля свело живот. Среди прочего рассказывалось о теле, обнаруженном в багажнике, и о похищении семнадцатилетней девушки на одном из северных пляжей. Возраста Жюли.

Его пальцы сотрясала нервная дрожь, когда он в очередной раз заглянул в конец. Роман насчитывал пятьсот восемьдесят страниц, то есть больше, чем в рукописи, но и верстка была другой. Поль прикинул, что может совпасть.

Он проглотил последнюю главу. Развязка была отличной от той, что на найденных страницах, но имена персонажей — Лин Морган, например, — как и место финального столкновения — скалы Этреты, — были одинаковы.

Не могло быть сомнений: рукописные страницы, которыми владел Давид Эскиме, были написаны рукой Калеба Траскмана.

Необходимо прочесть этот детектив. И вылущить спрятанные за словами зловещие тайны писателя.

У него на это целая ночь.

В камине билось яростное пламя. Время от времени потрескивали сухие дрова — смесь ясеня, дуба и ели. Алеющие светлячки взмывали зигзагами, потом выдыхались и приземлялись на угли цвета лавы.

Поль устроился в кресле в гостиной, уткнувшись носом в «Последнюю рукопись». Каждая перевернутая страница действовала на него так, словно кто-то в этот момент проворачивал нож в его сердце. Он был настолько поглощен чтением — и своими невероятными открытиями, — что вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Коринна стояла у него за спиной, закутавшись в синий халат с вышитыми карманами. Тягостное беспокойство обвело ее глаза серыми кругами.