Карин Жибель - Пока смерть не соединит нас

Несколько мгновений Венсан обдумывал ее слова. Удалившись на кухню, он вернулся со стаканами и бутылкой фруктового сока. Но сам он не смог проглотить ни капли. Нейроны и желудок работать отказывались.

— Я хочу еще раз извиниться…

— Довольно. Я понимаю, у вас был тяжелый день.

— Да, очень тяжелый, — согласился он. — К счастью, вы были там.

— Знаете, я не понимаю, почему Вертоли так дурно обошелся с вами… Я уважаю его и была ошеломлена его желанием непременно загнать вас в угол…

— Мы с ним никогда не были друзьями. Но вы правы, что относитесь к нему с уважением: он клевый чувак. Во всяком случае, прекрасный профессионал.

— Именно это от него и требуется! Он одинаково ровно относится ко всем, и он очень хорошо меня встретил, когда я прибыла к нему в казарму.

— Я был груб с вами во время допроса, — произнес Венсан. — Я…

— Вы уже извинились, — прервала она его. — Не стоит и дальше говорить об этом.

Они надолго замолчали.

— Вы возьмете меня с собой еще раз? — внезапно спросила она.

Венсан встрепенулся:

— Куда это?

— В горы…

— Конечно, если вы хотите.

— Но я вам заплачу! — уточнила она.

— О чем вы, Серван. Я стольким вам обязан…

— Вы мне ничем не обязаны… Совершенно ничем.

— Вы любите горы?

— Очень… Особенно когда о них рассказываете вы… Они предстают совершенно другими!

Растроганный подобным комплиментом, самым прекрасным, который только можно было ему сделать, он снова чуть не разрыдался, чего с ним не случалось вот уже много лет. Пять лет, это точно.

Похоже, он действительно потрясен.

Серван прибыла в казарму только в 22 часа 30 минут. Поставив джип в гараж, она направилась к общежитию. И столкнулась нос к носу с Вертоли, который, похоже, ждал ее.

— Добрый вечер, аджюдан…

— Ко мне в кабинет, немедленно!

Обеспокоенная его приказным тоном, она поспешила следом за шефом.

Закрыв за ней дверь своего кабинета, он удобно устроился в импозантном кожаном кресле.

Серван осталась стоять, держа руки за спиной.

— Нам надо немного поговорить, бригадир, нам с вами! — разгневанным тоном заявил Вертоли.

Его пальцы бегали по крышке письменного стола, словно по клавишам рояля, — признак, что в любую минуту он готов взорваться.

— Слушаю вас, старший аджюдан.

— Где вы были?

— Простите?

— Я вас спрашиваю, что вы делали в промежуток времени, прошедший с того момента, когда вы отправились отвозить Лапаза, и до теперешнего часа… — Он посмотрел на часы. — То есть между 19 часами и 22 часами 30 минутами. Не три же часа вы затратили на дорогу в Аллос!

— Я была с Венсаном.

— И чем вы с ним занимались?

— Ну… Я… немного посидела у него, составила ему компанию…

— Составили ему компанию? — усмехнулся шеф. — Какого рода компанию ?

Серван с удивлением взирала на старшего по званию, а потом с едва сдерживаемым гневом произнесла:

— Я вам не позволю, старший аджюдан!

— Отвечайте на мои вопросы!

— Ничего не произошло! Мы разговаривали, вместе перекусили, и все. Ничего больше. Уверяю вас.

— Я очень хочу вам верить, Брайтенбах… Но напоминаю, что, когда я попросил вас отвезти Лапаза домой, вы находились на службе. И в вашу задачу не входило ужинать с ним! Или я ошибаюсь?

— Нет, — согласилась она. — Но ему нужен был кто-то, чтобы выговориться…

Вертоли расхохотался, Серван опустила глаза.

— Ему надо было выговориться? Брайтенбах, вы забыли, что работаете в жандармерии, а не в бюро социальной помощи или службе «SOS ищу друга»?

— Но…

— Замолчите! Будете говорить, когда я вам разрешу!

Он, похоже, немного успокоился и наконец предложил ей сесть.

— Я беспокоился за вас, — внезапно произнес он доверительно. — Спрашивал себя, куда вы могли деться…

— Мне очень жаль, но я об этом не подумала…

— День был долгим, — подвел итог Вертоли. — Теперь можете идти к себе.

— Спасибо, старший аджюдан, — проговорила она.

И направилась к двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась:

— Могу я вам задать вопрос, шеф?

— Задавайте…

— Сегодня, во время допроса… Зачем вы его так унижали?

Вертоли поморщился, однако сохранил спокойствие:

— Я вас неприятно удивил?

— Немного…

— Вы же знаете, здесь, в маленьком городке, я поставлен во главе отделения жандармерии. И даже когда ко мне доставляют людей, которых я хорошо знаю, с кем я работаю, а это именно случай Венсана, я не могу позволить себе менять линию поведения. Он обязан был изложить мне свою версию ссоры в баре, так что я обошелся с ним так, как обошелся бы с любым другим допрашиваемым. Наши дружеские отношения и наши симпатии не должны вторгаться в работу, Серван. Я вел его допрос так, как допрашивал бы кого угодно. А если Лапаз не выдержал, то я за это не в ответе. И я не оценил поддержку, которую вы ему оказали. Извольте провести границу между вашей работой и вашей частной жизнью. Понятно, Серван?