Карин Жибель - Пока смерть не соединит нас

— Так что же все-таки произошло? — спросил он.

Похоже, проводника уже ничто не могло разговорить, но Вертоли, видимо, наслаждался возможностью помучить его.

— Так что же, Лапаз? Они именно так и сказали?

Серван взглядом умоляла шефа, но тот оставался непоколебим.

— Ну же, Лапаз! Я задал тебе вопрос! Ты согласен с такой версией случившегося?

Достигнув небывалых высот смирения, Венсан наконец кивнул. Затем, склонив голову, закрыл лицо руками. И жандармы с изумлением заметили, что он плачет.

Внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, Вертоли прекратил жестокую игру:

— Хорошо, вижу, ты согласен с ее показаниями. Продолжим…

Венсан резко вытер глаза.

— Что произошло потом? Ты ударил первым?

— Да… Я ударил головой Лавесьера, и эти двое набросились на меня… И… Мы подрались…

— А как ты сумел отправить в нокаут Порталя? — неожиданно с любопытством спросил Лебрен.

Порталь, служащий в мэрии. Верзила, выступавший в категории тяжеловесов.

— Не знаю, — признался Венсан. — Думаю, что, падая, он ударился об стол.

— Отлично, — подвел итог Вертоли. — Брайтенбах, дайте ему подписать показания. А затем отвезите его домой.

— Я не нуждаюсь в ее помощи! — возмущенно воскликнул проводник.

— Не спорь! О том, чтобы сесть за руль в таком состоянии, и речи быть не может! Я потом сообщу тебе, какой ход примет дело.

Серван первой вышла из джипа; Венсан на заплетающихся ногах с трудом дотащился до шале. Всю дорогу от Кольмара до дома он не раскрывал рта, чем несказанно удивил Серван.

Покопавшись в карманах куртки, он вытащил ключи и отпер дверь. Серван проскользнула за ним.

Он резко повернулся, она отступила на шаг.

— Вы все еще здесь? — пошатываясь, произнес он. — Можете возвращаться в вашу сраную казарму и лизать сапоги этому кретину Вертоли!

Растирая парализованное болью запястье, он краем глаза заметил, с какой яростью она смотрит на него.

— Нет никакого смысла нападать и хамить, месье Лапаз! Не моя вина в том, что случилось. А если хотите знать все, то я вам скажу, что очень сожалею о том, как повел себя мой шеф. Однако и вы вели себя отнюдь не блестяще!

— Ах вот как? Послушайте, почему вы так яростно рветесь мне помогать, бригадир? Больше не можете без меня обойтись, да? Я прав? Однако я прекраснейшим образом обойдусь без вас…

Решив выйти из игры, Серван направилась к выходу. Впрочем, она сама не знала, зачем вообще выходила из машины.

Внезапно Венсану захотелось кого-нибудь уязвить, но вокруг, кроме нее, никого не было. Он преградил ей путь:

— Ну что, бригадир? Втюрились в меня?

Она смерила его взглядом с ног до головы:

— Вы действительно считаете, что перед вами не может устоять ни одна женщина? Мне очень жаль вас разочаровывать, но вы не в моем вкусе!

— Это мы еще посмотрим!

— Я всего лишь хотела помочь вам, но теперь понимаю, что вы этого не стоите. Всего хорошего, месье Лапаз.

Она строевым шагом направилась к джипу, и Венсан тотчас пожалел, что так по-хамски вел себя с ней. Он подбежал к машине, которая уже разворачивалась:

— Серван, подождите!

Резко затормозив, она опустила стекло:

— Что еще?

Шум мотора не способствовал признаниям; Венсан протянул руку и выключил зажигание.

— Я хотел извиниться, — произнес он. — Я… я сожалею о том, что здесь вам наговорил… Идемте, выпьете стаканчик…

— Полагаю, с вас на сегодня достаточно! — резко оборвала она.

И снова взялась за руль; однако он настаивал:

— Пожалуйста, Серван… Не уезжайте.

Она колебалась, но в конце концов согласилась выйти из машины. Все еще настороже, она последовала за ним в дом, где он предложил ей сесть.

— Я… Мне действительно очень жаль, что я наговорил вам кучу гадостей, — промолвил он. — Видимо, я еще не совсем протрезвел.

— Конечно, алкоголь — прекрасное алиби!

Алиби. Она и впрямь говорила как настоящий флик. В сущности, это нормально.

— Сейчас вы уже не пьяны, — продолжала она. — Мне кажется, что вам неловко из-за того, что произошло во время допроса. Но вы вовсе не казались смешным, даже когда не сумели сдержать слез.

— Почему вы все время хотите поддержать меня, Серван?

Она пожала плечами:

— Сама не знаю. Конечно, потому, что вы мне симпатичны. Я нахожу вас… Интересным.

— Интересным?

— Да, интересным. Когда вы не разыгрываете из себя мачо или… великого коварного соблазнителя!

Она вновь обрела свою улыбку подростка.