Ричард Осман - Клуб убийств по четвергам

– Каким это чудом у тебя под рукой оказался шприц с фентанилом, Джон? – спрашивает Элизабет.

Джон улыбается.

– Я давно его приготовил. На случай, если понадобится. Если Пенни захотят увезти.

Джон ясным взглядом смотрит на Элизабет.

– Все же я рад, что это вы, Элизабет, а не полиция.

– Я тоже рада, Джон, – говорит Элизабет. – И спасибо, что поделился. Ты понимаешь, что нам придется рассказать полицейским?

– Понимаю.

– Хотя необязательно сию секунду. Пока здесь только мы, можно уточнить две вещи?

– Конечно. Это было давно, но я постараюсь помочь.

– Мне кажется, мы с тобой согласны, Джон, что Пенни, вероятно, не слышит, что происходит в этой комнате. Какие бы глупости мы ей ни говорили, на самом деле мы просто обманываем себя?

Джон кивает.

– Но, думаю, мы согласны и в том, что, может быть, она слышит? Есть такая вероятность? Что она все это слышит?

– Есть, – признаёт Джон.

– В таком случае, Джон, может, она и сейчас нас слышит.

– Может быть.

– Даже если это лишь крошечный шанс, Джон. Самый малый шанс, что Пенни слышала твой рассказ. Зачем ты с ней так, Джон? Зачем заставил через это пройти?

– Ну, я…

– Ты бы не стал, Джон, правда. Это было бы жестоко, – говорит Элизабет.

Ибрагим подается вперед.

– Джон, вы сказали, что убийство Яна Вентама непростительно. И я вполне верю, что вы так думаете. Вам бы такое в голову не пришло. И вы хотите, чтобы мы поверили, будто вы пошли на это только ради спасения собственной шкуры? Боюсь, в это невозможно поверить. Вы совершили поступок, который считаете непростительным. И боюсь, я вижу для такого только одну причину.

– Любовь, Джон, – говорит Джойс. – Только любовь.

Джон смотрит на всех четверых. Никто не отводит глаз.

– Я сегодня с утра попросила Ибрагима посмотреть одно из старых дел Пенни, – говорит Элизабет. – Ибрагим?

Тот достает из магазинного пакета тонкую папку и отдает ее Элизабет. Она раскрывает папку у себя на коленях.

– Перейдем к правде?

Крис один. Перед ним остатки карри навынос. Майкл ван Гервен, обставив Питера Райта на шесть бросков, досрочно закончил партию дартс. Так что смотреть теперь нечего и не с чем. Крис подумывает пойти в круглосуточное кафе на стоянке, купить чипсов. Просто чтобы снять напряжение.

У него вибрирует телефон. Хоть что-то. Пишет Донна.

«Я бы посмотрела повтор “Славной родословной” с Джейсоном Ричи. Не хочешь?»

Крис смотрит на часы: скоро десять. Почему бы и нет? Еще одно сообщение.

«И надень, пожалуйста, темно-синюю рубашку. Ту, что с пуговицами».

Крис успел привыкнуть к Донне и послушно исполняет приказ. Он, как всегда, одевается не глядя в зеркало, потому что кому охота на такое глядеть. И отвечает:

«Есть, мэм, ради Джейсона Ричи на все готов. Выхожу».

Как видно, свидание Донны большого успеха не имело.

– Она хранит их в чулане, Джон, – говорит Элизабет, показывая бумажную папку. – Не знаю, заглядывал ты туда когда-нибудь? Там все ее старые дела. Их не положено хранить, но ты же знаешь Пенни. Она все копировала на всякий случай.

– На случай, если копии помогут много лет спустя найти убийцу, – добавляет Джойс.

– Одним словом, Джон, когда Карен Плейфейр тебя узнала, это навело меня на мысли, и осталось только проверить кое-что по одному из тех дел.

– Хотите воды, Джон? – спрашивает Джойс.

Джон качает головой. Он не сводит глаз с углубившейся в чтение Элизабет.

– Дело было в Рэе в 1973-м. Пенни, должно быть, только начинала службу. Я не помню Пенни молодой, но ты должен ясно помнить. Может быть, как вчера. Дело девушки по имени Энни Мадли. Помнишь Энни Мадли, Пенни?

Элизабет оборачивается к лежащей подруге. Слышит? Не слышит?

– Зарезана грабителем и истекла кровью на руках у своего парня. Приехал наряд полиции, в том числе Пенни, это есть в деле. Нашли на полу осколки выбитого взломщиком стекла, но ничего похищено не было. Грабитель наткнулся на Энни Мадли, запаниковал, схватил кухонный нож, ударил ее и сбежал. Это согласно официальному отчету, почитай, если хочешь. Дело закрыто. Но Рон первым учуял запашок, и запашок ему совсем не понравился.

– Дело воняет, Джонни, – говорит Рон. – Грабеж среди бела дня в шумном квартале? Когда все дома? Еще можно вломиться в дом в воскресенье утром, когда все в церкви, но днем в воскресенье… так не делается.

Элизабет смотрит на подругу.

– Ты, наверное, тоже так рассуждала, Пенни. Наверняка поняла, что это любовник ударил ее ножом, дождался, пока истечет кровью, и потом уж вызвал полицию.