Куив Макдоннелл - День, который никогда не настанет [Литрес]

Замолчав, Бриджит позволила паузе затянуться.

Она смотрела в ожидании на дверь, за которой не ощущалось ни малейшего движения.

Спустя тридцать долгих секунд она услышала, как в задней части дома спустили воду в унитазе.

Бриджит еле сдержалась, чтобы не вышибить дверь ногой.

Затем она посмотрела вдоль улицы туда-сюда и перевела взгляд на полицейский участок. Уже не в первый раз она задумалась, не разумнее ли будет просто зайти туда и рассказать обо всем, что она знает? Но была одна проблема: учитывая, что трекер Банни в настоящее время установлен на том, что, по ее предположению, было автомобилем, стоящим на их парковке, может ли она исключить причастность к этому делу Гарди? Всего восемь месяцев назад Банни вскрыл коррупцию на самом высоком уровне в полиции и выкинул одного из главных коррупционеров в окно. Кто-нибудь из оставшихся до сих пор мог таить обиду, поэтому для чего Бриджит будет помогать тем, кто способен причинить Банни вред?

Вот ведь как все обернулось… Что бы ни делал или ни сделал Банни Макгэрри, одно она знала точно: последнее, чем он занимался до того, как пропал, — искал доказательства, что Пол не является распутным подонком. И этот поступок вовсе не вязался с образом того психопатичного чудовища, о котором вещало радио.

Бриджит села на ступеньку крыльца таунхауса и посмотрела на телефон. Вспыхнуло еще одно предупреждение о низком заряде батареи.

А потом красная точка пришла в движение.

2%…

Это ад?

Огня не было, только тьма. Но эта тьма горела. Она съела его целиком. Тьма и тишина.

Он не знал, как долго там пробыл, как туда попал и где это «там». Это тело принадлежало не ему. Это тело было сломано. Оно не казалось ему знакомым.

Он очнулся в темноте, прикованный цепью к стене, чувствуя, как по камню за спиной стекает вода.

Почти целую вечность ничего, кроме тьмы и тишины, а потом ворвется ослепительный свет и придет боль. Первые пару раз он наблюдал приближение силуэта, прикрывая глаза рукой, поскольку свет обжигал. Из темноты вылеплялся человек, единственной целью которого было обрушить на него наказание. Удар за ударом. Первые пару раз он их даже не успевал увидеть, так как свет слепил. Потом глаза заплыли и почти закрылись, так что все, что он теперь видел, — только неясный свет слева и совсем ничего справа. Но достаточно знать, что пришел свет, поскольку это означает боль. Тьма причиняет боль светом.

Вначале он пытался защищаться, но тяжелые, несокрушимые цепи тянули его к стене. Раз или два ему даже удавалось отвести удары, на мгновение ощутив торжество. Но это была не драка. Это было избиение, за которым следовало еще одно, и еще, и еще.

Вначале он задавал вопросы тьме.

Затем осыпал ее оскорблениями.

Последние пару раз он молча съеживался и ждал, когда град ударов прекратится, когда тьма израсходует свой гнев. Потом она оставляла ему еду и воду. Тьме было не все равно.

В промежутках между вспышками насилия, в сокрушительной тишине, его навещали призраки. Элегантно одетый мужчина, стоящий на табурете. Ухмыляющийся труп. Бледная женщина, чей пульс замирал в его руках, когда он изо всех сил пытался вернуть ее к жизни. Старый друг. И она. Симона. Его ангел. Она тоже пришла к нему, обняла и прошептала в темноте свою песню.

Вот как он понял. Это не могло быть адом. Тьма не пустила бы ее к нему, если бы это был ад.

А значит, еще есть надежда.

Этому может прийти конец.

Он еще способен умереть.

Пол открыл банку труднопроизносимого и явно вредного для здоровья восточноевропейского пива и поднял ее в тосте. За рядом столов сидела Мэгги, лакая пиво из миски, которую он уже успел наполнить. Пол оглядел офис.

— Ну что, стоило оно того? Пробились сквозь бунт, жертвуя здоровьем, и ради чего?

Мэгги ничего не ответила. Пол сделал большой глоток, немедленно об этом пожалев. С героическими усилиями они дохромали до офиса к 07:58 вечера. А теперь было уже почти девять. Дьяволица в красном платье так и не появилась. Пол пытался дозвониться до Бриджит, но оказалось, что сеть мобильной связи по-прежнему не работает. Он не знал, как у нее обстоят дела, но надеялся, что лучше, чем у него.

Пол как смог привел себя в порядок в маленьком туалете в конце коридора. Тело осталось более или менее целым, хотя ребра сделались чувствительными, если их трогать, лодыжка отзывалась болью при ходьбе, и в ухе раздавалось неприятное жужжание, похожее на сигнал обратной связи. Кроме этого, он обзавелся целой коллекцией синяков и порезов, а также у него вырос великолепный фингал. А еще есть Мэгги… но кто там что разберет у собаки? Пол попытался глянуть на ее раны, но быстрый рык дал понять, что, даже несмотря на совместный опыт самозащиты, ее отношение к прикосновениям остается прежним. Завтра утром Пол найдет невезучего ветеринара и попросит его осмотреть Мэгги — при условии, конечно, что мир к тому времени не сгорит окончательно.