Николай Леонов - Ультиматум Гурова

— В общем, нет, — пожал плечами Гуров, — это орловская креатура. А что?

— Да понимаешь, какое дело… — принял озабоченный вид Стас. — Фигура-то он, получается, мутноватая. Я, правда, до конца смогу разобраться только сегодня — как раз жду одного кадра. Пока могу лишь поделиться с тобой предварительными данными.

Однако поделиться предварительными данными Крячко не успел — у Гурова зазвонил телефон, и он, сделав Крячко знак умолкнуть, ответил.

— Лев Иванович! — раздался взволнованный голос Конышева. — Вы сейчас на месте?

— Да, Виктор Станиславович. Как раз занимаемся вашими проблемами. Кое-что даже удалось выяснить…

— Бросайте этим заниматься! У нас тут проблемы посерьезнее! Я вас очень прошу — приезжайте ко мне в контору немедленно! Мне так или иначе придется вызывать полицию, так что пусть лучше это будете вы! Я жду вас, срочно! Записывайте адрес — Чаплыгина, 8.

Гуров ничего не успел понять — Конышев отключил связь. Посмотрев на Крячко удивленным взглядом, он сказал:

— Похоже, там что-то случилось. Ладно, побеседуем после. Придется ехать.

— Можно с тобой? — подхватился, было, Стас, однако Гуров осадил его:

— Нет. Во-первых, я сам не знаю, что там случилось, во-вторых, ты, кажется, ждешь важного кадра. Вот когда я вернусь, перескажешь мне свою беседу с ним.

И полковник, спустившись к своему автомобилю, отправился на улицу Чаплыгина.

Конышев положил телефонную трубку и посмотрел на часы. Он ожидал важного для себя момента: сейчас должны были приехать клиенты для оформления сделки и привезти наличные. Виктор Станиславович всегда предпочитал брать наличными, а уже потом сам клал их в банк на собственный счет. День обещал быть очень насыщенным: на сегодня намечены сразу три сделки, одна за другой, и все с получением денег. А потом ему нужно будет съездить в нотариальную контору, а вечером отвезти деньги в банк в сопровождении специально нанятого для этой цели человека, обеспечивавшего вооруженную охрану. Будучи человеком осторожным, Конышев никогда не возил крупную сумму в одиночку.

До назначенной встречи оставалось несколько минут, и он вышел в приемную. Там, помимо секретарши Люды, никого не было. Конышев направился в кабинет риелторов. Лев Абрамович Гольдман находился на своем месте. Поправляя сползавшие с носа очки, он сосредоточенно перечитывал какие-то документы.

— У вас все готово, Лев Абрамович?

— Да-да, Виктор Станиславович! — отозвался тот.

— Скоро приедет Лемешев, поторопитесь! — напомнил Конышев.

— Не беспокойтесь, у меня все в порядке, я просто перечитываю документы. Как только он подъедет — я в вашем распоряжении.

— Отлично. А вы не видели Красницкого?

— Кажется, он… э-э-э… вышел покурить, — рассеянно ответил Лев Абрамович.

Конышев вышел из кабинета и направился в курилку — так называлось помещение в конце коридора, небольшой закуток с двумя старенькими стульями. Как человек некурящий, он редко посещал это место, только в случае, когда требовалось срочно переговорить с сотрудником, устроившим себе перекур.

Красницкий стоял возле окна, прислонившись к раме и держа двумя пальцами зажженную сигарету. Рядом с ним Конышев, к своему неудовольствию, увидел агента по недвижимости Надю, которая стояла к нему спиной и о чем-то вполголоса говорила с Красницким. Тот улыбался и что-то тихо ей возражал, как показалось Виктору Станиславовичу.

— Алексей Владимирович, вы после обеда что намереваетесь делать? — спросил Конышев.

— Пока не знаю, а что?

— У меня сегодня три важные встречи…

— Да, я помню! Но ими всеми занимается Гольдман, они не по моей части.

— Поэтому я и спрашиваю! — немного раздраженно пояснил Конышев — он слегка нервничал перед получением крупных сумм и успокаивался только тогда, когда деньги благополучно занимали свое место в банковской ячейке.

— Ну-у-у… — неопределенно протянул Красницкий.

— Свяжитесь, пожалуйста, со строителями, которые делают ремонт на Электрозаводской. А еще лучше — съездите туда и лично посмотрите, как продвигается работа. Если их постоянно не навещать и не подталкивать, все затянется очень надолго. А нам желательно продать это помещение до Нового года — оно идеально подходит для утренников и спектаклей. У меня Театр юного зрителя уже интересовался…

— Хорошо, я съезжу, — заверил Красницкий, которого, кажется, куда больше сейчас занимала беседа с Надей.

Конышев хотел что-то добавить, но лишь махнул рукой и ушел. Черт знает что такое! Этот Красницкий со своими шашнями совершенно забывает о работе! И Надя эта тоже хороша! Без году неделя в конторе, а уже хвост распушает! И что Красницкий в ней нашел? На взгляд Конышева, абсолютно лишена женственности. Высокая, крепковатая, голос прокуренный, а ведь ей всего двадцать шесть лет! Вот уж, поистине, неисправимая натура — западает на все, что движется…