Николай Леонов - Ультиматум Гурова

— Да, знала, а что это вам дает? Чтобы я сказала, что Катька этого мужика убила? Не дождетесь, не подловите! Мало ли с кем что в молодости было.

— К чему вы произнесли «не подловите»? — поинтересовался Гуров.

— К тому! — веско ответила Игонина. — А то я не знаю, какими вы методами работаете.

— И какими же? Вы в полицейской академии учились или детективов начитались?

— Да все знают… — начала остывать женщина, поняв, что завела не тот разговор.

Гуров специально заострил внимание на этом «выпаде» в адрес полиции. Ему нужно было столкнуть Игонину с позиций упорного молчания, пробить психологическую стену, которой она отгородилась.

— Если вы наслушались граждан, которые постоянно находятся в конфликте с полицией, то не советую делать поспешных выводов. Если насмотрелись телевизора с разоблачительными сюжетами, то тоже посмотрите на это более внимательно. Много сюжетов проходит и на тему, как мы изгоняем из своей среды взяточников и преступников. И если говорить уж совсем откровенно, то в любой семье не без урода. В вашей среде разве нет откровенно преступных элементов?

— Я… извините, конечно, товарищ полковник…

— Терпеть не могу этого обращения, — поморщился Гуров. — Предпочитаю или просто полковник, или по имени-отчеству. Извинить я вас могу, но вы сами себя загнали в ситуацию, когда мне приходится быть с вами снисходительным. Вам это ведь неприятно? Так зачем же вы нападаете на полицию? Давайте обсуждать то, ради чего мы тут собрались: в соседней квартире убили человека. И неважно, что он сам преступник, важно, что там совершено преступление, а в нашей стране за это карают по закону. И вы, Игонина, почти свидетель.

Игонина взяла себя в руки и стала добросовестно вспоминать всех, кого она видела в тот день в подъезде, кого видела приходившими к соседке, разговоры о том, не угрожал ли кто Северцевой в прошлом, не жаловалась ли она на кого.

Арестовывать Игонину следователь, конечно же, не стал, даже подписки о невыезде с нее не взял, но провести еще одну серьезную беседу пришлось.

А вот Северцева в камере успела за сегодняшний день посидеть. Заодно и вспомнить, как это было в ее молодости. На допросе у Гурова она выглядела собранной, сосредоточенной и хмурой, отвечала на вопросы неторопливо и вдумчиво, чувствовалось, что тщательно подбирает слова, что тоже было показателем — боится сболтнуть лишнего. Не порвала Катька Северная с преступным миром, как заявляла, и понимала, что вляпалась по полной программе и что колонии ей снова не избежать.

Причина убийства и личность убийцы Мирона ее вряд ли интересовали. Знала, кто он такой, знала, что в бегах, предполагала, что и бывшие дружки-подельнички могли Мирона искать. Наверное, и разыскали его те, кому он задолжал, кого кинул. А уж найти человека, который «пришьет» — пара пустяков. Катьку беспокоило другое — в каком положении лично она оказалась в связи с этими событиями? С одной стороны, выдавать в уголовке на допросе вообще кого-то из уголовного мира ей не велел их закон. Как ни крути, а кое-что от него осталось и в наше время, и болтовня не поощрялась. Но, с другой стороны, по тем же уголовным законам разрешалось принимать все меры к тому, чтобы скостить себе будущий срок.

Еще один важный момент существовал в этой ситуации, как его понимал Гуров. Катька всегда может оправдаться перед «своими», особенно если возникнет такая тема на «толковище», что ее подставили. Нужно вам кого-то наказать, «грохнуть», так зачем же другого под «уголовку» подводить? Не по-людски это, тем более что в квартирку Катьки Северной много людей было вхоже, «товара» много через нее проходило. Убийство Мирона в ее квартире — это как бы вызов местным уголовникам, наезд на местное общество, беспредел. И тут уж она могла смело попытаться сдать этому полковнику нарушителей «понятий». Вроде как святое дело.

На это и стал давить Гуров на допросе. Вбивать Катьке, что нечего ей выгораживать чужих, которые ей же могут жизнь поломать. Но беда в том, что Катька, похоже, понятия не имела, кто и почему Мирона убил.

— О чем вы разговаривали, что он о себе рассказывал? — зашел Гуров с другой стороны.

— Ничего, — хмуро покачала головой женщина. — Он больше телевизор смотрел да ерунду всякую болтал.

— Обхаживал тебя?

— Чего? — вспыхнула Катька, но тут же взяла себя в руки. — Не было у нас ничего. Парень он симпатичный, статный. Да только не по возрасту я ему, это же сразу понятно. У него молоденьких столько, что с закрытыми глазами выбирать можно.