Мария Шкатулова - Виза на смерть

Так у Генки Малявина появились деньги. Он понял, как приятно вечером, оставшись в одиночестве, пересчитать заработанное честным трудом, как приятно чувствовать себя крутым, доставая из кармана пачку купюр, перед другими мальчиками и уж тем более перед девочками, а в кафе чувствовать себя хозяином положения и с независимым видом подзывать официанта, лихо щелкая пальцами… да, наконец, просто приятно выпить пива на свои кровные, ни у кого ничего не прося и ни перед кем не отчитываясь!

С Валерием Мухиным он познакомился три с половиной года назад. К тому времени «собачьи бега» давно уже были позади, и Генка подвизался в качестве контролера торгового зала в большом продовольственном магазине в Балашихе, куда его устроили по знакомству. Жил он по-прежнему с сестрой, матерью и вышедшим на пенсию отчимом, от чего ужасно страдал и морально давно созрел для любой авантюры, чтобы добыть денег на собственное или хотя бы съемное жилье и независимую жизнь.

Мухин же, сам того не подозревая, доживал последний безмятежный период своей жизни. «Предки» еще прочно сидели за границей — до самоубийства отца и смерти матери оставалось несколько месяцев, и сынок наслаждался свободой, получая из Нью-Йорка посылки и устраивая пьянки-гулянки в родительской квартире.

Познакомились они на пляже в Серебряном бору в конце жаркого августовского дня. Случилось так, что мухинская компашка свалила домой, а сам он остался с намерением приударить за приглянувшейся длинноногой блондинкой в бикини. Однако блондинка, не пожелав даже назвать свое имя, решительно отшила его. Мухин, жалея, что зря потратил время и не уехал со всеми, собрался свалить, когда его неожиданно позвали поиграть в карты — парень его возраста и две девицы, расположившиеся неподалеку на подстилке, — им не хватало четвертого партнера. Бегло оглядев девиц, Мухин согласился, и через несколько минут они уже весело смеялись, шлепая картами и запивая процесс пивом.

Начало смеркаться. Расходиться не хотелось, и предложение Мухина забуриться к нему было встречено с энтузиазмом. Остаток дня провели шумно и весело — выпили, закусили, посмотрели порнушку и разбрелись по комнатам. Ночью менялись партнершами, танцевали нагишом, ржали, провоцируя возмущение соседей, и в результате вчетвером завалились на супружеское ложе четы Мухиных. Наутро молодые люди, оставшись вполне довольными друг другом, обменялись крепким рукопожатием и обещанием созвониться. Однако Мухин, по привычке записав телефон гостя на клочке бумаги, потерял его чуть ли не в тот же день, а Генка, на которого просторные апартаменты с финскими мебелями и сверкающей сантехникой, дорогостоящая выпивка и шикарный прикид нового приятеля произвели неизгладимое впечатление, звонить долго не решался, а когда решился, было поздно — Мухин к тому времени сменил не только номер телефона, но и квартиру.

Впрочем, известное дело, только гора с горой не сходятся, а уж человек… грязи найдет. Три года спустя и тоже в разгар лета они встретились в центре Москвы неподалеку от Центрального телеграфа и обрадовались друг другу, как старые друзья. Встречу надо было обмыть, и молодые люди отправились в ресторан посидеть. И только сейчас Генка заметил, что его приятель несколько потускнел — и прикид уже не тот, и морда не светится прежним довольством, да и денег в кошельке явно поубавилось. На вопрос: «Ты чего такой квелый?» — Мухин уныло махнул рукой и ничего не ответил. Настаивать Генка не стал, но через полчаса, приняв энное количество спиртного, Мухин разговорился сам. «Папашка, блин, удружил, — проговорил он, мрачно глядя в содержимое стакана, — раз уж решил копыта отбросить, так на фига было квартиру продавать?» И рассказал недоумевающему приятелю, что «папашка» — бухгалтер из МИДа, будучи в командировке, дал в долг «одному козлу» казенные деньги, а «козла» замочили, и остался папашка на бобах.

— Денег-то много дал? — с интересом спросил Генка.

— Сто тысяч баксов, — с гордостью ответил Мухин и опрокинул в рот очередную стопку.

— Ого! — восхитился Генка. — А кто замочил-то?

— Х… его знает! — отмахнулся Мухин и с обидой в голосе добавил: — Меня что больше всего достает: раз уж папашка решил в петлю лезть, на хера он деньги-то возвращал?

— Как это — возвращал? — не понял Генка.

— Я ж тебе говорю — папашка дал в долг сто кусков, а клиента шлепнули. И денежки — тю-тю! Так папашка, блин, продал квартиру — ту, в которой ты был, — чтоб вернуть в кассу, а потом взял и… — Мухин жестом изобразил петлю на шее.