Джеймс Кэрол: Тихий человек

– То есть вы его используете.

– Ровно в той же мере, в какой он использует меня.

Уинтер подождал, давая ей возможность сказать все, что она сочтет нужным.

– Есть ли еще что-то, что мне стоит знать? – в конце концов спросил он.

Она ответила с улыбкой, которую можно было интерпретировать как угодно. Возможно, она что-то скрывает. Возможно, планирует его подставить. В любом случае это ничего не изменит. Они вышли из машины и направились по дорожке к главному входу. Трава была свежеподстрижена, на клумбах росли яркие цветы. Пока они говорили, Уинтер снова проверил мобильный. Сообщения не было. Он заметил вопросительный взгляд Андертон.

– Когда очень ждешь СМС, оно никогда не приходит, – сказал он.

– Как скажете.

На двери у крыльца висело два сканера. Андертон прижала глаз к верхнему и большой палец к нижнему. Через десять секунд дверь щелкнула, и металлический голос сказал: «Я в спортзале». Уинтер не сразу нашел динамик – он спрятался под крышей крыльца. Судя по голосу Собека, в спортзале он выкладывался по полной программе. Уинтер терпеть не мог спортзалы. У него даже была теория, что человек находится в той форме, которая необходима для его образа жизни.

Холл был высотой в два этажа с открытыми перекрытиями и изысканной люстрой, которая сверкала и отбрасывала свет на стены. Сосновый пол, широкая лестница. На стенах – картины современных художников в матовых металлических рамах. Андертон повела его через коридор за лестницу. Там была неприметная дверь в подвальное помещение и еще два сканера. Андертон повторила тот же ритуал, что и при входе: глаз к верхнему сканеру, большой палец – к нижнему. Тихий щелчок – и дверь открылась.

– А откуда Собек знает, что я вас не под дулом пистолета сюда привел? Может, я совсем не тот человек, за кого себя выдаю?

Андертон лишь бросила на него выразительный взгляд.

– Я шучу лишь отчасти, – добавил он. – Я так понимаю, что меры безопасности не ограничиваются воротами и стенами. Я прав?

– Войдя в дом, вы прошли через металлодетектор, а значит, пистолет у вас пластмассовый и в нем нет пуль. Поэтому нас пропустили. Также на крыльце вас сфотографировали и прогнали через программу распознавания лиц. Поэтому дверь открылась не сразу. Изображение, с которым вас сравнивали, предоставила я. Нашла в интернете ваше старое фото еще со времен ФБР. Вы там такой молодой и, можно сказать, цветущий. Что же с вами случилось?

Уинтер улыбнулся.

– Насколько я понимаю, три года назад всех этих мер безопасности в доме не было?

– Все верно. У них была сигнализация на случай взлома, но они постоянно забывали ее включать. Стены и ворот не было. Тогда Собек хотел, чтобы все, кто проезжает по улице, видели его дом. Для него был очень важен имидж. Загляните в гараж и все поймете. Там стоят и пылятся «Астон Мартин Винтаж» и «мерседес» S-класса. У него также есть самолет «Сессна-206», в котором он не летал со дня убийства. В Баундари-Бэй – это 35 километров от города – есть аэродром, где он стоит, проходит необходимое техобслуживание, но никуда больше не летает.

– Устанавливать сейчас такую систему безопасности – все равно что запирать конюшню после того, как лошадь сбежала.

– Возможно, но за последние три года дом ни разу не взламывался. Так что можно заключить, что свою задачу она выполняет.

Они стали гуськом спускаться в подвал, Уинтер шел вслед за Андертон. Лестница была не шире дверного проема, и при низком потолке создавалось ощущение замкнутого пространства. Воображение подсказывало, что именно такими были входы в бомбоубежища времен холодной войны и подземные карцеры. Внизу коридоры вели вправо и влево. Андертон повернула налево. Они прошли мимо двух закрытых стальных дверей.

– Тут Собек и живет с момента убийства. У него здесь спальня, кухня и офис. И стрелковый полигон.

– Шутите?

Андертон покачала головой.

– Я серьезно. Предыдущий владелец был фанатом боулинга и оборудовал здесь дорожку. Когда Собек купил дом, он разобрал боулинг и превратил его в полосу для стрельб.

– Он хорошо стреляет?

– Лучше меня. Видела у него шесть попаданий в мишень из шести.

– А что с остальным домом?

– Все точно так же, как было при жене. Собек ничего не трогал. Дом превратился в храм, – Андертон пристально посмотрела на Уинтера. – Я предупреждала, что он странный.

Коридор упирался в стальную дверь, полностью идентичную тем, мимо которых они шли. Андертон вошла без стука. Спортзал был оснащен по последнему слову, и оборудование – беговая дорожка, велотренажер, кросс-тренажер и силовая установка – было грамотно расположено относительно друг друга. С потолка свисала боксерская груша, а на большом стенде на стене висело оружие для боевых искусств.