Песах Амнуэль - Расследования Берковича 1 [сборник]

— Но… — пробормотал Адмор. — Вода… вода кипела, я же сказал, что мы собирались…

— Собирались, — кивнул Беркович. — Видите ли, собирались вы сами. По каким-то причинам, которые мы, конечно, выясним, вы ударили друга камнем по голове, он умер практически мгновенно, вы не стали переносить его тело, просто связали по рукам и ногам. Потом бросили неподалеку еще одну веревку… Подготовили инсценировку для полиции, это заняло некоторое время. И лишь в конце вспомнили, что нужно повесить над костром кастрюлю.

— Вы хотите сказать, что…

— Что вы убили Ицхака Айзенберга, это яснее ясного!

Адмор вскочил со стула, ладони его сжались в кулаки, он двинулся было на Берковича, но неожиданно всхлипнул и опустился бы на пол, если бы сержант не подхватил юношу и не усадил обратно на стул…

Когда Адмора увели, инспектор сказал с неодобрением:

— Все верно, Борис, я пришел к такому же выводу, но ты рисковал, бросив ему обвинение в лицо. А что, если бы он продолжал стоять на своем? Что, если бы он стал утверждать, что кастрюля была полной до краев и вода не могла выкипеть даже за час?

— Не стал бы, — покачал головой Беркович. — Он слишком тщательно все продумал, включая эту проклятую кастрюлю. Когда человек уверен в успехе так, как был уверен Адмор, он ломается сразу, если обнаруживается ошибка.

— Психолог, — насмешливо сказал Хутиэли. — Это ты в учебнике вычитал?

— Нет, — хмыкнул Беркович. — Жизнь научила…

— Скажи, Борис, у тебя есть девушка? — спросил инспектор Хутиэли своего сотрудника сержанта Берковича.

— Девушка? — рассеянно переспросил Беркович, заполняя бумаги, которые нужно было передать в криминалистический отдел. — Вчера еще была, а сегодня — не знаю.

— Вы поссорились? — заинтересованно спросил инспектор.

— Нет, — ответил Беркович. — Просто я не хочу тратить время на глупости.

— Интересно, — продолжал допытываться Хутиэли, — что нынешняя молодежь называет глупостями.

— Посещение вернисажа фотографии, — пояснил Беркович. — Половину снимков я уже видел в газетах, по-моему, это неинтересно. Первый приз, говорят, получит фото семьи Нетаниягу, отдыхающей на пляже в Тель-Авиве под присмотром пяти дюжих телохранителей.

— Гм-м… — многозначительно сказал инспектор. — По-моему, фотография очень профессиональна. Правда, я слышал, что первое место ей все-таки не достанется, поскольку появился неожиданный конкурент.

— Да? — равнодушно сказал Беркович. — Какая-нибудь девица с голыми ногами, но в противогазе, и подпись «Наш ответ Саддаму»?

— Это уже не модно, — рассмеялся Хутиэли. — Нет, есть несколько хороших зарубежных фотографий, они были представлены в последний момент и даже не успели попасть в каталог.

— А вам-то откуда об этом известно, инспектор? — с подозрением в голосе осведомился Беркович. — Неужели вы сами посетили эту выставку?

— Нет, — покачал головой Хутиэли, — но, видимо, придется.

— В чем дело? — нахмурился сержант, прекрасно знавший, что Хутиэли вовсе не является поклонником светских развлечений.

— Дело… — инспектор нахмурился. — Я тебе объясню, в чем там дело, но только после того, как ты посетишь выставку — со своей девушкой, разумеется — и выскажешь мнение о фотографии, которая называется… м-м… — Хутиэли заглянул в лежавшую перед ним бумагу, — называется «Падение из окна».

— Судя по названию, что-нибудь криминальное, да?

— Ступай и посмотри, — официальным тоном заявил инспектор, — а заодно и личную жизнь наладишь…

Выставка фотохудожников, названная «Век ХХ — миру», расположилась в залах Тель-Авивского музея искусств. Беркович решил пойти сначала сам, причем в то время, когда в музее практически не было посетителей. С Полиной, — решил он, — помириться никогда не поздно, и лучше это сделать после осмотра, тогда он сможет блеснуть эрудицией, которой от него уже и не ожидают.

Беркович медленно шел вдоль стендов с фотографиями, большинство из которых он действительно уже видел — это были работы израильских репортеров, опубликованные в разное время на страницах ведущих газет. В последнем зале расположились работы иностранных фотохудожников и любителей фотографии. Несколько французских, две работы из России, около десятка американских. Фотография «Падение из окна» висела на крайнем стеллаже на уровне глаз, она была кабинетного формата и изображала девочку, склонившуюся над столом, на котором стоял ханукальный светильник. Беркович сразу понял скрытый смысл фотографии: на заднем плане окно, а в окне можно разглядеть — фон был чуть размыт, поскольку оказался, естественно, не в фокусе — последний этаж стоявшего напротив дома и покатую крышу. С крыши падала женщина. Она не успела ухватиться за тонкую металлическую ограду и перевалилась через поручень. В момент, выхваченный фотографом, женщина уже летела в пропасть между домами — вниз головой и с распростертыми руками. Лица видно не было, но даже затылок, казалось, выражал охвативший женщину безотчетный ужас.