Песах Амнуэль - Расследования Берковича 1 [сборник]

— Когда Пистолет так и не явился, а между парижскими рейсами образовалось «окно», я попробовал отыскать этого… Берковича. И вы можете себе представить: захожу в полицейское отделение аэропорта, этот красавец сидит там, развалившись на стуле, а посреди комнаты под охраной двух полицейских — наш друг Пистолет собственной персоной!

— Представляю твою отвисшую челюсть, — сказал Хутиэли. — Черт меня побери, если я понимаю, какого черта этому стажеру пришло в голову проверять внутренние рейсы! Нет, я, конечно, знаю, что город с названием Париж есть и в Соединенных Штатах, и Санкт-Петербург тоже… Но мне бы никогда…

Он замолчал, потому что дверь раскрылась ровно настолько, чтобы в образовашуюся щель протиснулся стажер Беркович собственной персоной.

— Ронит нет на месте, — произнес Беркович извиняющимся тоном.

Хутиэли встал и, обойдя стол, подошел к стажеру и пожал ему руку. Пожатие Берковича оказалось на удивление твердым — именно таким, какого следовало ожидать от человека, хорошо знающего свое место в жизни.

— Полагаю, — сказал Хутиэли, — что вы еще тогда, сидя передо мной, уже догадались, что Пистолет вовсе не собирался в Европу. Именно поэтому вы и напрсились в помощники сержанту. Я прав?

— Да, — коротко ответил Беркович.

— Почему это вам пришло в голову, а? Я только что говорил сержанту, что сам бы не подумал…

— Видите ли, — Беркович едва заметно пожал плечами, — я обратил внимание на одну лишнюю букву в записке Пистолета.

— Лишнюю букву? — недоуменно переспросил инспектор. Он быстро подошел к столу, взял в руки протокол и внимательно перечитал давно ему известный текст.

— Ну? — спросил Хутиэли, не обнаружив никаких лишних букв, которые могли бы навести его на какие-либо мысли.

— Санкт-Петербург, — сказал Беркович, — тот, который в России, пишется без буквы «с». Американский пишется и произносится чуть иначе — Санкт-Питерсбург. На иврите нет разницы между «и» и «е», но буква «с» была явно лишней…

Хутиэли бросил листок на стол и сказал, помолчав:

— Ваша бесстрастность, стажер, сбивает нормального человека с толка. Постарайтесь быть более эмоциональным, хорошо?

Беркович кивнул.

— Спасибо, — сказал Хутиэли, — можете идти.

Стажер повернулся на каблуках и направился к двери.

— Эй, — бросил инспектор ему вдогонку, — а что вы там мне плели насчет Марса? Вам не кажется, что вы должны извиниться?

Беркович обернулся.

— Но ведь Марс и Венера, — сказал он спокойно, — это населенные пункты в Соединенных Штатах. Я просто хотел подсказать вам…

— Свободны! — бросил инспектор.

— Стажер Беркович, — сказал инспектор Хутиэли, — вы читали утренние газеты?

— Конечно, — бодро отрапортовал стажер, закрывая толстую книгу, написанную по-русски. На обложке была нарисована красавица, направившая огромный пистолет прямо в лицо читателя. — Ничего интересного. Во всяком случае, в криминальной хронике.

— А о чем эта книга? — поинтересовался инспектор. — Российский триллер, русская мафия?

— Ну что вы, — Беркович даже покраснел от такого предположения. — Это классика. Голсуорси. «Сага о Форсайтах».

— Да? — недоверчиво протянул Хутиэли. Конечно, стажер солгал, он просто не хотел признаться в том, что во время дежурства читал третьесортный русский триллер и, конечно же, о мафии. Хотя… Может, у этого… как его… Голсуорси тоже есть какая-нибудь девица с пистолетом?

Телефонный звонок прервал размышления инспектора.

— Убийство на вилле в Гиват Савион, — бодро сообщил голос дежурного. — Оперативная бригада сержанта Бродецки выезжает. Будут указания?

Хутиэли оглянулся на стажера, вновь углубившегося в чтение непонятной русской книги.

— Да, — сказал он. — Пусть Бродецки возьмет с собой стажера Берковича и позволит ему действовать самостоятельно. Конечно, в разумных пределах.

Минут пятнадцать спустя полицейская машина резко затормозила у виллы Гиля Авишая, средней руки бизнесмена. Вилла соответствовала уровню доходов хозяина — не шедевр архитектуры, но и не собачья будка. Тысяч на двести пятьдесят потянет, — решил стажер, вылезая из машины и разминая затекшие ноги.

Полицейские прошли по дорожке, покрытой гравием, к автомобильной стоянке перед домом, где у пикапа «сузуки» стояла группа полицейских из местной партульной службы. Водитель пикапа, черноволосый «марокканец», что-то возбужденно доказывал, размахивая руками.