Кара Хантер - Самый близкий враг [Litres]

– Не знаю. Это его надо спрашивать.

Агню улыбается. Как кот.

– А может быть, вы назовете нам свой рост, миссис Мэйсон?

– Пять футов шесть дюймов, – отвечает Шэрон, глядя на судью.

– Простите, я плохо расслышал, – говорит обвинитель.

– Пять футов и шесть дюймов!

– То есть в точности такой, как у фигуры на фото.

– Это просто совпадение.

– Неужели? – Еще одно движение указки. – А не могли бы вы описать мне, что видите вот здесь? Во что обут этот человек?

Свидетельница прищуривается:

– Похоже на кроссовки.

– Согласен. Синие кроссовки. Немного странная обувь для строительного рабочего, вам не кажется? Они скорее должны носить защитные ботинки или что-то в этом роде?

– Не имею об этом ни малейшего представления.

Агню приподнимает бровь.

– Насколько я знаю, вы бегунья, миссис Мэйсон? – задает он следующий вопрос.

– Я не бегунья . Я занимаюсь джоггингом .

– Странно… а нам сообщили, что вы раньше бегали каждое утро, пробегая по нескольку миль за раз…

– Чаще всего – да, – пожимает плечами Шэрон.

– И вы бегаете в кроссовках?

– А в чем еще? – Свидетельница смотрит на обвинителя.

– И сколько же у вас пар?

Теперь видно, что женщина растерялась.

– Пара старых на зиму, на грязь. И еще одна, поновее.

– И какого же цвета те, что поновее?

– Синие, – раздается после некоторого колебания.

– То есть того же цвета, что и эти, на изображении?

– Возможно.

– И что же, мы должны поверить, что это тоже совпадение?

Шэрон с ненавистью смотрит на Агню, но ничего не говорит.

– А ведь нам же говорили – и это слова экспертов, – что на подошвах кроссовок, изъятых в вашем доме, обнаружились частицы щебня, используемого для отсыпки железнодорожных путей?

Защитница встает:

– Ваша честь, уже давно установлено и подтверждено свидетельскими показаниями, что моя клиентка бегала в Порт-Мидоу и поэтому пользовалась железнодорожным переходом, чтобы добраться туда, еще до того, как тот был закрыт. Таким образом, это абсолютно невинное объяснение того, что на ее кроссовках обнаружены следы щебня. – Она смотрит на присяжных, как бы подчеркивая важность сказанного, и возвращается на свое место.

Обвинитель снимает очки.

– Несмотря на вмешательство мисс Кирби, я хотел бы сообщить вам, миссис Мэйсон, что на этом изображении именно вы. В светоотражающей одежде, со скрытыми лицом и волосами вы толкаете тачку, в которой лежит тело вашей дочери. На вас надета одежда вашего мужа и его перчатки. От которых вы позже избавитесь на Лофтон-роуд. Но вот его ботинки – а они одиннадцатого размера [109] Соответствует российскому 45-му размеру. – вы надеть не смогли. Вам, с вашим пятым [110] Соответствует российскому 37-му размеру. размером, было бы просто невозможно идти в них. Поэтому и пришлось надеть кроссовки.

– Это не я. Я уже говорила. Меня там не было! – заявляет мать Дейзи.

– Тогда где же вы были? В тот день, в пять часов вечера? В то время, которое отмечено на экране?

– Дома, – отвечает Шэрон, сжимая руки. – Я была дома.

– Но это не совсем так, правда? Вы сообщили полиции, что в тот день оставили своих детей одних в доме и отъехали на машине по крайней мере минут на сорок. И было это, – Агню сжимает указку, – именно в то время, которое указано на экране.

– Я ездила по магазинам. – Голос свидетельницы звучит угрюмо. – В поисках майонеза. Для вечеринки.

– Но вы же сами утверждаете , что не смогли его нигде найти, так что не существует никаких электронных подтверждений подобной покупки. И в тех магазинах, которые вы назвали, вас никто не помнит – или я ошибаюсь?

– Но это не доказывает, что меня там не было.

– Так же как не доказывает, что вы там были , миссис Мэйсон. Напротив, государственное обвинение считает, что эти сорок минут вы потратили на то, чтобы доехать до парковки возле железнодорожного переезда и спрятать тело дочери в куче строительного мусора, оставшегося от старого перехода. В куче мусора, который – как вы очень удачно узнали из листовки, брошенной в ваш почтовый ящик, – должны были увезти той же ночью.

Агню нажимает кнопку на пульте, и на экране появляется изображение Дейзи. Она улыбается в своем карнавальном костюме. Очаровательной улыбкой, которая демонстрирует отсутствие переднего зуба. Фото сделано за три дня до ее исчезновения. После этого обвинитель поднимает прозрачный пластиковый мешок. Среди публики слышатся резкие вздохи, а двое или трое присяжных подносят руки ко рту.