Песах Амнуэль - Расследования Берковича 8 [сборник]

Мистика.

— Чего же вы хотите от полиции? — спросил Беркович.

— Как чего? — удивилась Рита. — В моей квартире стреляют! Меня хотят убить! Рафа же сказал вам — никто, кроме меня, в кресле не сидел!

— Ну, — рассудительно сказал Беркович, — убийства, к счастью, не произошло.

— Вы ждете, чтобы оно случилось, а потом будете искать, да? Я еще жить хочу! Я теперь в это кресло не сяду никогда в жизни!

— Успокойтесь, пожалуйста, — поморщился Беркович.

— Хорошее дело — успокойтесь! Наша полиция! Убийца заходит и выходит, стреляет в людей…

— Мама, — сказал Рафаэль, — действительно, успокойся. Старший сержант, я уверен, сделает все возможное. А дырку нужно заклеить, я принесу кусочек кожи такого же цвета…

— Никогда! В это проклятое кресло я больше не сяду. И видеть его не могу. Пожалуйста, Рафа, будешь уходить, вынеси эту гадость. В мусорный бак!

— В бак! — возмутился сын. — Отличное кресло, такие в магазине две тысячи стоят, не меньше! Из-за какой-то дырки…

— Какой-то! В меня стреляли!

— Да кто в тебя стрелял? — не выдержал Рафаэль. — Если бы в тебя стреляли, так убили бы! Старший сержант, объясните маме, что никто в нее стрелять не собирался, это просто чушь какая-то… И вообще кресло — вещественное доказательство, его нельзя выбрасывать. Верно, старший сержант?

— Да, — кивнул Беркович. — Оно может понадобиться.

— Ты немедленно вынесешь это кресло, — неожиданно спокойным голосом приказала Рита. — Можешь выбросить, можешь отвезти куда угодно — твое дело. Но здесь я его видеть не могу. Я спать не буду, пока эта гадость…

— Хорошо-хорошо, — сказал Рафаэль и вопросительно посмотрел на Берковича. — Действительно, старший сержант, я заберу кресло к себе, а вы, если понадобится для расследования, приезжайте, я дам адрес… Или лучше отвезти в полицию?

Беркович представил себе стоящее в его тесном кабинете нелепое кресло и покачал головой. К Дорману в хранилище? Там тоже нет столько свободного места.

— Забирайте, если ваша мать так настаивает, — пожал плечами старший сержант.

Беркович покинул квартиру Риты Каралис в полном смятении и зная, что разгадка странного выстрела наверняка была у него перед глазами, но осталась незамеченной. Он посетил соседей Риты — чету Гозманов — и узнал, что оружия у них никогда не было и быть не могло: откуда оружие у новых репатриантов, бывших служащих, а ныне пенсионеров? Относительно того, было ли в кресле отверстие, когда они уходили от госпожи Каралис, пенсионеры ничего сказать не могли — не обратили внимания.

Рафаэль, ругаясь на чем свет стоит, принялся спускать кресло по лестнице, и Беркович отрядил ему в помощь сержанта Огельмана. В конце концов мебель водрузили на крышу Рафаэлевской «субару», и сын укатил, оставив адрес. Он не был в восторге от неожиданного приобретения, но выбросить кресло не позволяла совесть — в конце концов, в кресле сидел еще отец, да и не по-хозяйски это: выбрасывать предмет, за который можно выручить хотя бы несколько сотен шекелей.

Беркович проследил взглядом за отъехавшей «субару».

— Черт побери! — воскликнул он. — Идиот…

— Кто? — не понял сержант Огельман.

— Поезжай в управление, — не отвечая на вопрос, сказал Беркович. — А я пройдусь немного… Если понадоблюсь, звони. А если понадобишься ты, что тоже вероятно, тогда позвоню я.

Он медленно пошел по теневой стороне улицы, рассчитывая в уме, сколько времени нужно Рафаэлю, чтобы привезти кресло, поднять его к себе домой… «Пожалуй, я приду как раз вовремя», — решил Беркович.

Вечером, вернувшись с дежурства, поцеловав Наташу и спавшего Арика, Беркович воскликнул:

— Я всегда говорил шефу, что есть такие дела, что или сразу догадываешься, в чем суть, или — никогда. Если бы я пришел на полчаса позже, то уже ничего бы не доказал!

— О чем ты? — не поняла Наташа.

— Послушай. Некий господин в молодости совершает неблаговидный, мягко говоря, поступок и в результате становится владельцем потрясающего бриллиантового колье. По тем временам — целое состояние, да и по нынешним тоже. А воспользоваться не может — станет ясно, что получил он драгоценность не так, как следовало бы честному человеку. Что делает господин? Прячет колье в кожаное кресло до лучших времен. Проходят годы, господин умирает, бумаги его забирает сын, ему любопытно, что записывал отец, он не ожидает ничего — разве что военные воспоминания… А находит упоминание о колье. Вдова между тем понятия не имеет о том, что в буквальном смысле сидит на богатстве. Сын же (эти современные дети!) не хочет делиться своим знанием с матерью. Как заполучить драгоценность, чтобы мать не догадалась? Не вспарывать же кресло в ее присутствии! А женщина из дома выходит редко — разве что в магазин. И расставаться с мебелью, оставшейся от мужа, тоже не собирается — если бы сын захотел забрать кресло себе, она бы ни за что не согласилась…