Песах Амнуэль - Расследования Берковича 8 [сборник]

Телефонный звонок раздался, когда Беркович надевал босоножки. Трубку подняла Наташа.

— Алло, — сказала она. — Здравствуйте, инспектор, доброй субботы. Да, мы уже выходим. Как куда? Гулять, у Бори выходной… Но ведь… Хорошо, передаю ему трубку.

— Борис, — услышал Беркович голос инспектора Хутиэли, — я, конечно, понимаю, Наташин гнев, она буквально испепелила меня голосом, но… Видишь ли, на набережной убили человека. Машину за тобой я уже выслал.

— Слышу, — сказал Беркович. Действительно, за открытым окном уже раздавался заунывный вой сирены полицейского автомобиля. — На набережной, говорите вы? Послушайте, инспектор, что если я возьму жену с собой? Пока буду разбираться, она посидит под тентом…

— Ну смотри, — неопределенно отозвался Хутиэли. — Вид трупа для беременной женщины…

— Она не будет смотреть, — быстро сказал Беркович. — Она будет любоваться морским пейзажем.

Несколько минут спустя Наташа и Борис сидели на заднем сидении полицейской машины, мчавшейся по улицам Тель-Авива. Патрульный Моше Динкевич вводил старшего сержанта в курс дела.

— Отличная погода, — говорил он. — С утра на пляже собрались дельтапланеристы. Разгонялись на автомобиле, поднимались и парили — восходящие потоки сегодня очень сильные. К десяти стало припекать, и большинство любителей полетов отправилось купаться. В воздухе оставался только один планерист — Амнон Захави, биржевой брокер, тридцать два года. На берегу было много народа, все следили, как его дельтаплан медленно опускался к дальнему концу пляжа. Там никого не было в это время. Дельтаплан опустился, Захави неожиданно споткнулся, упал и остался лежать. Несколько человек бросились на помощь — расстояние было метров триста… Когда добежали, Захави был мертв. Вызвали скорую и полицию. У бедняги оказалось пулевое ранение в спину, с левой стороны. Пуля вошла в сердце, он умер практически мгновенно.

— И никто не видел, откуда стреляли? — спросил Беркович.

— Нет. Могли стрелять с набережной, со стороны пляжа или лодочной станции, но никто ничего толком не видел.

— Кошмар, — подала голос Наташа. — Средь бела дня в центре города стреляют в человека, и — никаких свидетелей…

— Почему никаких? — удивился Динкевич. — Свидетелей более чем достаточно. Обязательно найдем тех, что что-то видел.

Беркович неопределенно хмыкнул — свидетельствам подобного рода он не очень доверял, особенно в таком случае, как сейчас, когда расстояние до убитого исчислялось сотнями метров.

Когда приехали, он сначала устроил Наташу под большим тентом и лишь убедившись, что с женой все в порядке, отправился к месту трагедии. Участок был огорожен, собралась толпа, цветастое пятно дельтаплана выделялось на ярко-желтом песке, тело погибшего лежало лицом вниз, на рубашке расплылось алое пятно крови. Инспектор Хутиэли мрачно смотрел, как полицейский фотограф заканчивал съемку.

Беркович подошел к инспектору и, обменявшись рукопожатиями, спросил:

— Мне заняться связями убитогоили работать здесь?

— Связи без тебя отработают, — ответил Хутиэли. — Нужно разобраться, откуда стреляли. Вот смотри. Дельтаплан опустился — видишь, где ноги Захави начали пропахивать песок? Если Захави не крутился вокруг оси, то спина его была обращена к парапету набережной. Стреляли скорее всего оттуда, но свидетели утверждают, что ничего не видели и не слышали выстрела.

— Много ли свидетелей?

— Восемь человек — два старика, гревшихся на солнце, женщина с ребенком, она следила за тем, как Захави опускался, и пятеро прохожих, остановившихся, чтобы увидеть, как планерист будет складывать свой аппарат.

Подойдя к телу, Беркович внимательно его осмотрел и сказал, обращаясь к эксперту Хану:

— Если стреляли с набережной, то пуля должна была войти под небольшим углом сверху.

— Не обязательно, — возразил Хан. — Если Захави наклонился, чтобы удержаться на ногах, когда дельтаплан тащил его по песку, пуля могла войти даже снизу.

— А на самом деле?

— На самом деле пуля вошла горизонтально. Стрелять могли и с набережной, и из любой точки на пляже — между морем и улицей. Кстати, вот что меня удивило, если хочешь знать. Тело очень быстро коченеет. Сегодня довольно прохладно, но все же не настолько. Если бы не совершенная абсурдность такого предположения…

— Какого? — нетерпеливо переспросил Беркович.

— У меня создалось впечатление, что врут все. Или у всех что-то с часами. По моим оценкам, с момента смерти Захави должно было пройти на полчаса больше времени, чем это утверждают свидетели. Конечно, здесь может быть какое-то свойство организма, из-за которого тело остывает быстрее обычного, но определить это трудно, хотя я, конечно, попытаюсь…