Бернар Миньер - Гадкая ночь [litres]

Тридцать метров до воды. Зона приземления (или уместнее будет сказать – приводнения?) представляла собой плохо освещенный шестиугольник, покрытый натянутой сеткой, с большой буквой Н в центре. Все вместе зависало над пустотой, на краю платформы. Металлическая лестница вела в рубку. Каспер не спускал глаз с буквы Н , мечущейся в ночи в такт бешеной пляске вертолета, как движущаяся мишень в видеоигре. Кирстен на секунду показалось, что Стрэнд от ужаса сейчас уронит глаза на пол …

Она заметила пламя факела, горящего на верхушке буровой установки; заветный шестиугольник приблизился. «Вертушка» крутанулась, и посадочная полоса на миг исчезла из поля их зрения. Потом коснулась посадочной площадки, осуществив последнее рыскание [19] Рыскание – угловые движения летательного аппарата относительно вертикальной оси. , и Кирстен показалось, что Каспер икает. «Да уж, – подумала она, – пилот у нас просто ас!»

Как только они выбрались на платформу, ледяной дождь набросился на их лица, как разъяренный пчелиный рой. Ветер завывал и дул с такой силой, что Кирстен вдруг испугалась – не оказаться бы за бортом! Она сделала шаг, другой, зацепилась каблуком за сетку и едва не упала. Темноту вокруг рассеивали неоновые лампы, горевшие на уровне пола. Из ниоткуда вынырнул мужчина в каске и больших наушниках и схватил ее за руку.

– Не становись против ветра! – крикнул он, крутанув ее, как волчок. – НЕ СТАНОВИСЬ ПРОТИВ ВЕТРА!

Да поняла я, поняла, но откуда налетают порывы? Кирстен показалось, что буйный ветер дует сразу отовсюду. Мужчина подтолкнул ее к лестнице. Между ступенями виднелась пустота, и у Кирстен закружилась голова, стоило ей прикинуть, что от твердой поверхности их отделяют тридцать метров, а чуть ниже океанские волны разбиваются о сваи платформы и упрямо продолжают бег по Северному морю.

– Кошмар какой… – простонал у нее за спиной Каспер. Она обернулась, подняла глаза и увидела, как крепко он держится за ограждение.

Кирстен хотела было спуститься на следующую ступеньку, но не сумела. Невозможно. Ветер стоял стеной, дождь и град хлестали по щекам. Может, она по ошибке попала в аэродинамическую трубу, где проводят испытания авиационных двигателей?

– Черт, черт, черт! – промычала Кирстен, униженная, но неспособная сделать даже маленький шажок вперед.

Две руки придали ей ускорение, толкнув в спину, и она преодолела препятствие, ступенька за ступенькой.

Капитан платформы, высокий бородач лет сорока, ждал их внизу вместе с парнем, потрясавшим оранжевыми куртками со светоотражающими полосками.

– Всё нормально? – поинтересовался он.

– Приветствую, капитан. Я – Кирстен Нигаард, офицер Крипо, а это Каспер Стрэнд из криминальной полиции графства, – сказала она протягивая руку.

– Йеспер Нильсен. И я не капитан, а супервайзер. Надевайте, здесь это обязательно!

Властный тон, высокомерный взгляд. Кирстен взяла тяжелую, явно неудобную куртку – и утонула в ней.

– Где капитан?

– Занят! – Нильсен повысил голос, перекрикивая шум, и махнул рукой, приглашая их идти следом. – У нас здесь все равно что в улье – работа никогда не останавливается! Учитывая суточную стоимость содержания платформы, время тут бесценно!

Кирстен отбросило на поручни, согнуло пополам, дождь слепил глаза, но она упрямо шла за провожатым. Они повернули направо, потом налево, снова направо, спустились на несколько ступенек, прошли по мостику с металлическим решетчатым полом, свернули за большим контейнером, который на миг укрыл их от ветра. Мимо туда-сюда сновали люди в касках и защитных очках. Кирстен подняла голову. Всё на платформе было вертикальным, головокружительным, враждебным. Лабиринт из неона и стали, испытываемый на прочность штормами Северного моря. Повсюду запрещающие таблички: НЕ КУРИТЬ, НЕ СНИМАТЬ КАСКУ, НЕ СВИСТЕТЬ (возможно, потому, что, несмотря на шум, любой непривычный звук мог быть признаком опасности и, следовательно, важной информацией), НЕ ЗАСТУПАТЬ. Все вибрировало, грохотало, ревело и выло: трубы ударялись друг о друга, машины разговаривали , море билось о платформу. Направо, налево, направо… Наконец-то дверь. На последнем издыхании они ввалились в своего рода шлюзовую камеру с лавками и шкафчиками. Супервайзер открыл один из них. Снял каску, перчатки и страховочные ботинки.

– Безопасность у нас – дело всех и каждого, – пояснил он. – Несчастные случаи происходят нечасто, но бывают тяжелыми. Платформу подкарауливают самые разные риски. Сейчас на буровой площадке идет сварка – потребовался срочный ремонт. Мы называем это горячей работой . Деликатная фаза, которую нельзя отсрочивать. Не хочу, чтобы вы в такой момент вертелись у нас под ногами, поэтому будете в точности исполнять всё, что я скажу, – добавил он непререкаемым тоном.