Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

– Конечно, только вам решать, хотите ли вы пересмотреть свое решение, фрёкен Йенсен. Если вы надумаете подать официальное заявление и обвинить инспектора Холе в том, что он превысил свои полномочия и намеренно подверг вас опасности, я уверена, что его признают виновным и вышвырнут из полиции, к вашему полному удовлетворению.

По выражению лица Дагни Йенсен Катрина поняла, что ее слова прозвучали более резко, чем ей самой бы того хотелось.

– Вы не знаете, Братт, – Дагни стирала размазавшуюся от слез косметику, – вы не знаете, каково это – носить ребенка, которого ты не хочешь, и…

– Мы можем помочь вам договориться с врачом о прерывании…

– Хватит уже меня перебивать!

Катрина закрыла рот.

– Простите, – прошептала Дагни. – Я просто совершенно измотана. Я имела в виду, вы не знаете, каково это – носить ребенка, которого ты не хочешь, и… – Дагни вздохнула, – и все равно хотеть его.

В наступившей тишине Катрина слышала топот ног полицейских, пробегавших по коридору мимо ее кабинета. Вчера они бегали быстрее. Они устали.

– Думаете, я не знаю? – сказала Катрина.

– Что?

– Ничего. Я не могу углубляться в это. Послушайте, мы так же сильно хотим засадить Финне за решетку, как и вы. И мы добьемся своего. Он обманул нас, вынудив заключить сделку, но нас это не остановит. Я обещаю.

– В последний раз я слышала подобное обещание из уст Харри Холе.

– Сейчас я даю вам слово от своего имени. От имени всего нашего отдела. Полицейского управления Осло. И этого города.

Дагни Йенсен положила салфетку на письменный стол и поднялась:

– Спасибо.

Когда она ушла, Катрина подумала, что никогда не слышала, чтобы три слога выражали так много и вместе с тем так мало. Так много смирения. Так мало надежды.

Харри положил карту памяти перед собой на барную стойку и внимательно разглядывал ее.

– Что ты там видишь? – заинтересовался Эйстейн Эйкеланн, включивший «To Pimp а Butterfly» Кендрика Ламара. По словам Эйстейна, это произведение было самым простым для стариков, желающих преодолеть закоснелые предубеждения против хип-хопа.

– Ночную запись с места убийства, – пояснил Харри.

– Сейчас ты говоришь совсем как Сеинт Томас [32] Сеинт Томас (1976–2007) – норвежский рок-музыкант. , который прикладывал к уху кассету и утверждал, что слышит запись. Видел документальный фильм про него?

– Нет. Сто́ящий?

– Хорошая музыка. Несколько интересных фрагментов и интервью. Но затянутый. Такое чувство, что у его создателей было слишком много материала и они никак не могли ни на чем сфокусироваться.

– Как и здесь, – сказал Харри, перевернув карту памяти.

– Все зависит от режиссера.

Харри медленно кивал.

– Мне надо вынуть посуду из посудомойки, – сказал Эйстейн, удаляясь в подсобку.

Харри закрыл глаза. Музыка. Отсылки к другим произведениям. Воспоминания. Принс. Марвин Гэй. Чик Кориа.

Виниловые пластинки, скрип иглы, Ракель, лежащая на диване в доме на улице Хольменколлвейен, сонная, улыбающаяся в ответ на его реплику: «Слушай, сейчас, вот сейчас…»

Может быть, она лежала на том диване, когда пришел он .

Кто он?

Кстати, может, убийца вовсе не был мужчиной, записи такого качества, что даже это точно определить нельзя. Но первый человек, который пришел пешком в восемь вечера и ушел полчаса спустя, точно мужчина, в этом Харри был уверен. И его не ждали. Ракель открыла дверь и сперва застыла в проеме на две-три секунды. Наверное, он спросил, можно ли войти, и она впустила его без промедления. Значит, она его хорошо знала. Насколько хорошо? Настолько, что он приблизительно через тридцать минут вышел из дома. Может быть, этот визит и не связан с убийством, но Харри никак не мог избавиться от вопроса: что мужчина и женщина могут успеть меньше чем за полчаса? Почему свет в кухне и гостиной был приглушен, когда этот человек уходил? Черт возьми, сейчас у него нет времени размышлять об этом, гораздо важнее то, что случилось дальше.

Спустя два часа приехал автомобиль.

Он припарковался прямо у крыльца. Почему? Так путь в дом короче, меньше шансов быть замеченным. Да, об этом говорил и отключенный в салоне свет.

Но между прибытием автомобиля и открытием двери в дом прошло слишком много времени.

Возможно, водитель искал что-то в машине.

Перчатки? Тряпку, чтобы стереть отпечатки? Может быть, он проверял предохранитель на пистолете, которым намеревался ей угрожать? Потому что преступник, разумеется, не собирался убивать из этого пистолета: сделав баллистическую экспертизу, легко идентифицировать оружие и установить его владельца. Он решил, что воспользуется ножом с кухни. Выходит, убийца уже знал, что найдет его в стойке на кухонном столе? Или же там, в доме, он импровизировал и ему просто повезло обнаружить подходящий нож?