Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

Харри достал черное виниловое солнце и поставил «Road to Ruin» на проигрыватель. Увидел знакомое название песни – «I Wanna Be Sedated» – и решил для начала послушать ее.

Гитарные риффы наполнили комнату. Здесь, в отличие от дебютного альбома, звук был обработан лучше и звучал скорее как мейнстрим. Ему нравилось минималистическое гитарное соло, но Харри не был уверен, что его настолько же привлекали следующие модуляции, уж слишком они походили на буги «Статус Кво» в самой идиотской интерпретации. Но композиция исполнялась с полнейшей самоуверенностью. Это было Харри по душе. Как и его любимая «Rockaway Beach», где музыканты так же самоуверенно отсылали к музыке «Бич Бойз», словно угонщики автомобиля, с шиком катящие по главной улице с опущенными стеклами.

Пока Харри пытался решить, действительно ли ему нравится «I Wanna Be Sedated» или нет, а также стоит ли ему пойти в бар или нет, комнату осветил свет от экрана телефона, лежавшего на журнальном столике.

Он, прищурившись, посмотрел на дисплей и вздохнул. Ответить или нет?

– Привет, Александра.

– Привет, Харри. Я пыталась тебя поймать. Ты бы сменил текст на автоответчике.

– А чем он плох?

– «Говорите, если вам надо», – передразнила она. – Даже имя свое не назвал, только четыре слова, похожие на предостережение, а потом «пи-и-ип».

– Судя по твоему рассказу, все работает как надо.

– Дело в том, господин Холе, что я звонила вам несколько раз.

– Я видел, но я… был не в духе.

– Я слышала, что стряслось. – Она тяжело вздохнула, и в голосе ее послышались сострадание и сочувствие. – Это просто ужасно.

– Да.

Последовала пауза, как немое интермеццо, знаменующее собой переход от одного акта к другому. Потому что когда Александра заговорила вновь, то голос ее уже не был ни глубоким, ни сексуальным и в нем не звучало ни сочувствия, ни сострадания. Голос профессионала.

– Я тут кое-что нашла для тебя.

Харри вздохнул и провел рукой по лицу.

– Хорошо, слушаю внимательно.

Он впервые обратился к Александре Стурдза давно, но так долго не получал ответа, что уже перестал его ждать. Больше полугода назад он поехал в Институт судебной медицины при Государственной больнице, и там его приняла молодая женщина, вышедшая к нему прямо из лаборатории. Суровое веснушчатое лицо, горящие глаза и почти незаметный акцент. Она провела Харри в свой кабинет, сняла белый медицинский халат, а он спросил, может ли она помочь ему, так сказать, без протокола: сравнить ДНК из дел Свейна Финне с материалами старых убийств и изнасилований.

– Значит, Харри Холе, – поинтересовалась женщина-эксперт, – вы хотите проскользнуть без очереди?

После того как стортинг в 2014 году отменил срок давности по делам об убийствах и изнасилованиях, к ним, естественно, хлынул целый поток запросов: все хотели использовать новые технологии анализа ДНК применительно к старым делам, и в результате время ожидания результатов намного увеличилось. Харри подумал, как бы ему поубедительнее обосновать свою просьбу, но встретил ее прямой взгляд и понял, что в этом нет необходимости.

– Да.

– Интересно. В обмен на что?

– В обмен? Хм… А чего вы хотите?

– Для начала меня устроит, если знаменитый Харри Холе пригласит меня на кружку пива.

Под халатом на Александре Стурдза оказалась черная обтягивающая одежда, подчеркивающая изгибы мускулистого тела, линии которого вызвали у Харри ассоциации с кошками и спортивными автомобилями. Но он никогда особенно не интересовался гонками и был скорее собачником, а не кошатником.

– Если это нужно для дела, с удовольствием куплю вам пива. Но сам я не пью. И между прочим, я женат.

– Ладно, посмотрим, что можно для вас сделать, – хрипло рассмеялась она. Казалось, Александра немало повидала на своем веку, но определить ее возраст оказалось на удивление сложно: ей могло быть и на двадцать, и на десять лет меньше, чем самому Харри. Она склонила голову и посмотрела на него. – Ждите меня в «Револьвере» завтра в восемь, постараюсь накопать что-нибудь интересное, хорошо?

Интересного она накопала не слишком много. Ни в тот раз, ни в последующие. Ровно столько, чтобы время от времени напрашиваться на кружку пива. Но Харри вел себя безупречно: держался на расстоянии от Александры и умудрялся делать так, что их встречи оказывались короткими и касались только работы. Так было до тех пор, пока Ракель не выгнала его. Тогда дамбу прорвало, и потоки воды в один миг смыли все, включая и принцип профессионального дистанцирования.