Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

– А фотографию погибшей девушки…

– …я с самого начала повесил прямо у себя перед глазами, чтобы никогда не забывать, ради чего я все это делаю. Ради чего сношу насмешки журналистов, упреки инвесторов, банкротства и угрозы со стороны автопроизводителей. И почему я до сих пор работаю по ночам, когда не занят в баре, который, как я надеюсь, принесет достаточно средств, чтобы профинансировать мою идею, нанять толковых инженеров, архитекторов и снова вынести свой проект на повестку дня.

– О каких угрозах ты упомянул?

Рингдал пожал плечами:

– Я получал письма с определенным подтекстом. Парочку подбросили прямо под дверь. Формально привлечь авторов не за что, но мне хватило, чтобы обзавестись вот этим. – Он кивнул на пистолет, по-прежнему лежавший на полу.

– Хм… Довольно много пищи для размышлений, Рингдал. Почему я должен тебе верить?

– Потому что я говорю правду.

– А когда это служило основанием?

Рингдал засмеялся:

– Возможно, этому ты тоже не поверишь, но когда ты стоял позади меня, вытянув руку и приставив к моей голове пистолет, то находился в прекрасной позиции для сэойнагэ [49] Сэойнагэ – прием в дзюдо; букв . «бросок со взваливанием противника на спину». – Примеч. ред. . Если бы я захотел, ты бы лежал спиной на паркете еще до того, как сообразил, что произошло, обезоруженный, не в силах вдохнуть.

– Так почему же ты этого не сделал?

Рингдал пожал плечами:

– Ты показывал мне фотографию.

– И?..

– Настало время.

– Время для чего?

– Рассказать. Рассказать правду. Всю правду.

– Хорошо. Может, тогда продолжишь каяться?

– В смысле?

– Ты уже сознался в одном убийстве. Как насчет второго?

– Ты о чем?

– Об убийстве Ракели.

Каким-то страусиным движением шеи Рингдал откинул голову назад.

– Ты думаешь, это я убил Ракель?

– Отвечай быстро, не раздумывая: почему твои отпечатки пальцев оказались на голубом стакане, обнаруженном в посудомойке Ракели, где грязная посуда никогда не стояла больше суток? Почему ты не рассказал полиции, что был у нее в доме? И почему вот это лежало в ящике твоего комода? – Харри вынул из кармана куртки красный шарф Ракели и показал его Петеру.

– Все очень просто, – сказал Рингдал. – Объяснение самое элементарное.

– Какое же?

– Она заходила сюда за день до того, как была убита.

– Сюда? Но почему?

– Потому что я ее пригласил. Я хотел уговорить Ракель продолжить работать в «Ревности» председателем правления. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Да, я помню, что ты это говорил. Но еще я знаю, что Ракель никогда бы не заинтересовалась твоим предложением: она помогала в баре только ради меня.

– Да, именно так она и сказала, когда пришла.

– А зачем она вообще пришла?

– Ракель преследовала свои цели. Она хотела уговорить меня купить для бара партию голубых стаканов, которые, как я понял, изготовляет сирийская семья, держащая стеклодувную мастерскую поблизости от Осло. Ракель принесла с собой один стакан в качестве образца, чтобы убедить меня, что это превосходный сосуд для напитков. Но мне он показался тяжеловатым.

Харри представил себе, как Петер Рингдал держит в руках стакан, взвешивает его, потом отдает обратно Ракели, а она везет его домой и ставит в посудомоечную машину. Неиспользованный, но и не чистый.

– А шарф? – спросил Харри, уже зная ответ.

– Он остался лежать на шляпной полке после ее ухода.

– Зачем ты переложил его в комод?

– Шарф пах духами Ракели, а моя постоянная подружка обладает обостренным обонянием и очень ревнива. Она должна была прийти тем же вечером, и мы оба чувствуем себя намного лучше, когда она не подозревает меня в донжуанстве.

Харри постучал пальцами левой руки по подлокотнику.

– Можешь доказать, что Ракель была здесь?

– Ну… – Рингдал почесал висок. – Если ты не слишком елозил по подлокотнику кресла, в котором сидишь, то, думается мне, на нем можно отыскать ее отпечатки. Или на кухонном столе. Нет, подожди-ка! Ее кофейная чашка. Она стоит в посудомойке, я не включаю ее, пока машина не заполнится.

– Хорошо, – кивнул Харри.

– Кроме того, я заезжал в ту стеклодувную мастерскую в Ниттедале. Красивое стекло. Они предложили сделать стаканы немного полегче. С логотипом бара «Ревность». Я заказал две сотни.

– Последний вопрос, – сказал Харри, уже зная ответ и на него тоже. – Почему ты не сообщил полиции о том, что Ракель была у тебя за полтора дня до убийства?

– Честно? Я взвесил все неудобства от перспективы быть замешанным в дело об убийстве и потенциальную пользу от этой информации для полиции. Я ведь уже однажды был подозреваемым, когда моя жена, не сказав никому ни слова, внезапно уехала в Россию, а одна ее подружка здесь, в Осло, подняла тарарам, заявив об исчезновении человека. Андреа нашлась, но нервов мне тогда потрепали немало, уж можешь мне поверить. И я подумал, что если действия Ракели за полтора дня до убийства действительно важны для полиции, то следователи проверят ее телефон, увидят, что она находилась в этом районе, и сложат два и два. Короче, решил, что проявлять инициативу не стоит. Согласен, я думал лишь о собственной шкуре.