Максим Бондарчук - Меж Сциллой и Харибдой [СИ]

Прошло две недели.

Даже если бы меня попросили передать то чувство, которое я ощущал, когда выходил из больницы, то я бы не смог этого сделать, настолько оно было необычным и прекрасным. Понимать, что ты снова в строю и готов продолжать бороться, идти вперед и не сдаваться, придавало мне сил. Легкий ветерок дул на улице, нагоняя тоску и вещая о скором приближении осени. Небо было загнано серыми облаками, которые с такой же неумолимой тоской висели над городом, не давая редким лучам солнца пробиваться на землю. Это было начало новой жизни. Недалеко от меня прозвучал автомобильный сигнал, именно такой я слышал, когда две недели назад шел из офиса своей жены. Это была Натали. Я был сильно удивлен, ведь за ней могли следить, да и за мной тоже. Как она могла так легко и непринужденно выехать в город, не позаботившись об охране. Я подошел к машине и сел в салон. Натали приятно улыбнулась мне, а затем легким движением предложила закурить. Отказывать женщине было не в моих правилах, а такой — тем более.

— Я беспокоилась, Винсент. Это плохо с твоей стороны вот так подвергать опасности свою и мою жизнь.

— Зря ты сюда приехала, за тобой следят друзья Делароша.

Казалось, эти слова должны были вызвать резкое удивление у нее, но в ответ я смог лишь разглядеть простую безразличность.

— Не переживай, дорогой, я уже все прекрасно знаю. Как у меня это получилось? Ну, ты ведь знаешь, я умная женщина, и еще при деньгах, для таких как я все двери открыты. Ты залез в змеиное логово, Винсент, и очень сильно разворошил его. Деларош был простой пешкой во всей этой огромной шахматной партии, но пешкой очень важной. Порой, даже она, находясь всего в одном ходу до заветной противоположной линии, представляет куда большую опасность, чем ферзь, стоящий возле короля. Говоря честно, в высоких политических кругах он был очень неприятен одним людям, а его смерть лишь облегчила им жизнь. Именно поэтому ты до сих пор жив, дышишь и можешь спокойно ходить по городу. Мне прекрасно известно, какую цель тебе дали, но боюсь это невозможно.

— Почему? — не скрывая удивления, спросил я.

— Потому что этих документов уже просто нет — я их уничтожила ради собственной безопасности. Теперь все это уже ничего не значит. Ты можешь спокойно продолжать жить. Я знаю, к тебе в больницу приезжала твоя бывшая жена, не верь ей, она больше тебя не любит, просто пытается надавить на жалость, а вот я — совсем другое дело. Я сделала это все ради нас: больше никаких погонь, расследований, перестрелок и больничных палат. Только ты и я. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты забыл про нее и про прошлую жизнь. Отпусти свое прошлое!

Если бы я только мог, но это было не в моих силах. Оно так сильно въелось в меня, что жить без нее я уже не мог. Был только один способ избавиться от нее — это умереть вместе с ней. Мы продолжали ехать в неизвестном для меня направлении, мне не хотелось даже спрашивать об этом. Разве теперь это имело какой-то смысл? Всю действительно

— Что случилось?

— Все в порядке, просто вспомнил кое-что.

Может она поняла, может — нет, я не собирался уточнять это. Но те воспоминания были для меня слишком дороги, чтобы вот так, просто, взять и выкинуть их из жизни. Нет, это невозможно.

Машина лениво подъехала к небольшому дому и остановилась под самыми окнами. Я вопросительно посмотрел на нее.

— Здесь ты все узнаешь, я уже обо всем договорилась.

Последний раз, когда она так сказала, мне предстояло встретиться с Робером, чей разговор напрочь перевернул всю мою жизнь. И теперь я еще сильней стал бояться ее неожиданных «запланированных» встреч. Мы вышли из машины и подошли к двери. Звонить не пришлось, дверь нам открыли почти сразу — нас ждали. Внутри дома были расставлены несколько видеокамер, а двое мужчин постоянно ходили по нему. Возле широких дверей нас попросили подождать, после чего, проверив металлоискателем, разрешили войти. В огромном зале, увешанным по всем сторонам большими и дорогими картинами, находилось несколько человек. Уже пожилой, но не потерявший твердой осанки мужчина и молодая женщина, которая накрывала на стол. Заметив, что мы вошли, он, улыбнувшись, подошел к Натали и обнял ее. Мне такой чести не перепало…

— Рад, что вы приехали. А это, я так понимаю и есть Винсент Дюваль. Тот самый безумец, бросивший вызов коррумпированному Деларошу.

Я молча подал ему руку и попросил закурить. Он радостно согласился и протянул ко мне портсигар. Мы прошли вглубь помещения.