Николай Леонов - Привычка к темноте

Да, это был важный вопрос! И, конечно, прокурор Аблязов никак не одобрил бы то, что Гуров и Крячко сегодня проделали – вывоз Метелкина в лес, его допрос, а затем доставку в соседнюю область. И он бы встревожился, узнав, что речь идет о допросе ближайшего помощника такого важного человека, как Вячеслав Лучинин. Однако Лев твердо решил не упоминать фамилию Метелкина в этой беседе, поэтому ответил:

– Сведения получены оперативным путем, нашими полицейскими методами. В основном – через наших информаторов в преступной среде. Вы должны понимать, что я не имею права называть этих информаторов и вообще говорить о них.

– Да, понимаю… – кивнул прокурор. – Но… откуда у вас информаторы в Шатровске? Ведь вы приехали сюда всего лишь два дня назад!

– Большой опыт работы в криминальной среде иногда позволяет добиться нужных результатов в самое короткое время! – с важным видом произнес Лев. – Именно опыт и еще раз опыт! Могу вас заверить: несмотря на короткий срок моего пребывания в вашем городе, я успел уже многое узнать. Сожалею, но больше сказать не могу. Так вы напишете предписание для суда?

– Да, конечно! – воскликнул прокурор. – Сейчас же составим нужный вам документ. Будьте добры, подождите несколько минут в приемной, я все сделаю.

Покинув кабинет, Гуров почти полчаса прождал в приемной. И уже начал думать о том, что Крячко оказался прав и его хотят здесь мариновать несколько часов, пока у него терпение не кончится и он не закатит скандал. А потом, под предлогом этого скандала, вообще откажутся что-либо делать. Но тут дверь кабинета приоткрылась, и Геннадий Аблязов вновь пригласил гостя к себе.

– Вот, Лев Иванович, вам три документа, – сказал он, вручая сыщику нужные бумаги. – Надеюсь, вы ими правильно распорядитесь и не злоупотребите моим доверием.

– Нет, о злоупотреблении и речи нет! – заверил его Гуров, пряча документы. – Мы арестуем только тех, кого нужно…

Из прокуратуры сыщики проехали сначала в суд. Там все сделалось далеко не сразу, но все-таки они наконец получили судебную санкцию на задержание троих подозреваемых, обыск в их квартирах и других принадлежащих им помещениях. Затем друзья отправились в управление.

В приемной генерала Соколова Гурова встретил юный помощник генерала. Он попытался не пустить сыщика в кабинет, заявив, что у начальника проходит важное совещание. Однако Лев не стал его слушать, чуть ли не силой отодвинул помощника и прошел в кабинет.

Генерал Соколов сидел у себя в кабинете совершенно один и с кем-то говорил по телефону. Видимо, этот разговор и был тем «важным совещанием», которому никто не должен был мешать. При виде Гурова на лице генерала промелькнуло недовольство, однако он не стал жаловаться, что сыщик нарушил его запрет. Вместо этого спросил:

– Что-то важное, Лев Иваныч?

– Да, я не за пустяками пришел, – ответил тот. – У меня вот что имеется, – и выложил на стол перед генералом все три полученных судебных постановления.

Соколов глянул на документы, после чего спрятал телефон. Видимо, он понял, что дело действительно серьезное и вернуться к прерванной беседе ему удастся не скоро. Генерал склонился над бумагами, внимательно прочитал каждую, после чего поднял взгляд на Гурова:

– И кто все эти люди? В чем вы их подозреваете?

– Все трое – сотрудники ЧОП «Квадрига», – уже в третий раз за этот день принялся объяснять Лев. – Я готов предъявить им обвинения в совершении нескольких убийств.

– Что, вы считаете этих охранников причастными к смерти Павла Саблина? – удивился Соколов. – Но какое отношение они могут к этому иметь? Насколько я знаю, никаких охранников на охоте не было…

– Нет, об охоте речь не идет. Им будут предъявлены обвинения в убийстве тех самых людей в областной больнице, которым ввели большую дозу успокоительного. Помните, мы с вами встретились там, в палате, где лежали эти больные? Тогда я говорил вам, что медсестры не виноваты в смерти Геннадия Лугового и его соседа, что я видел настоящих убийц. Теперь я могу назвать имена этих убийц и доказать их вину. А кроме того, я обвиняю этих троих в убийстве студенток театрального факультета Алины Востоковой и Ирины Ярцевой. Вот, у вас вместо троих «висяков» будет три раскрытых дела. Разве плохо?

– Нет, конечно, это не плохо, совсем не плохо, – задумчиво произнес генерал. – Но что вы, собственно, от меня хотите?

– От вас мне требуется обычная оперативная поддержка, – объяснил Гуров. – Речь идет об аресте троих людей, владеющих оружием и совершивших не одно заказное преступление. Понимаете, нам с полковником Крячко будет трудно усадить этих троих в нашу машину, чтобы они сидели там паиньками. Как вы сами хорошо знаете, при задержании таких опасных людей действуют совсем другие нормативы и требуются другие силы. И потом, куда нам их везти после задержания? Для них должны быть готовы уютные камеры в СИЗО. В общем, все как положено. Как видите, ничего необычного я не требую…