Николай Леонов - Привычка к темноте

– Алина слишком много знала, – признался Метелкин. – Обслуживала встречи с важными гостями.

– Из Москвы были гости?

– В основном из Москвы. Но также из Китая, из Турции…

– Однако! – покачал головой Крячко. – Я вижу, ваша контора вышла на международный уровень…

– Ну да, у нас место не простое. Вот и она была на этих встречах. Многих видела и очень многое слышала, чего никто не должен был слышать. Мне уже тогда, после последней встречи, Вячеслав Викторович намекнул…

– Что Алину нужно ликвидировать?

– Ну, прямо он этого не сказал, конечно, а именно намекнул. Мол, она много видела, чего не стоило показывать. Но пока у нас трудится – пусть, а вот если надумает уйти, этого ей позволить нельзя.

– Что ж, указание вполне ясное, – заметил Крячко.

– Ну да, настоящий приказ, – подтвердил Метелкин. – В общем, меня предупредили. И когда Алина стала твердить: «Я завтра уйду, обязательно уйду», я понял, что нужно делать…

– И ты приготовил шприц с успокоительным, – кивнул Гуров. – Я смотрю, у вас в ЧОПе это прямо фирменный прием – убивать с помощью шприца. Вот и Лугового вы так же ликвидировали…

– Это все Сухой придумал, у него медицинское образование есть, на хирурга учился. Так что у него два прозвища – Сухой, а еще Хирург.

– Сухой – это, надо понимать, от фамилии?

– Ну да, у него фамилия Сухоруков. А звать Игорь. Вот он предложил с помощью шприцов убивать. И все вышло, как он сказал: следаки даже не подумали, что тут убийство.

– Ладно, это все, конечно, очень интересно, но главного ты нам так и не сказал: кто же все-таки убил Павла Саблина, а затем и егеря Семена Меняйло? Вот самый важный вопрос. Ты сказал – кто-то вас опередил. Кто же? Пока мы этого не узнаем, мы от тебя не отстанем. И учти, Метелкин, пока что ты у нас главный подозреваемый. И если мы не найдем новых, ты им так и останешься. И в суд пойдешь с обвинением в убийстве Саблина. Так что у тебя прямой интерес помочь нам найти настоящего убийцу.

Говоря все это, Гуров немного кривил душой. Он никогда не выдвигал против фигурантов уголовных дел, которые вел, фальшивых обвинений. Если не был уверен, что человек действительно совершил то или иное преступление, он не передавал в суд обвинение по этому делу. Но сейчас надо было еще немного надавить на этого негодяя, убийцу, заставить его назвать новое имя, указать направление дальнейших поисков.

И этот прием сработал. Метелкин понимал логику, которую излагал ему немолодой приезжий полковник полиции. Это была подлая логика – но Метелкин всю жизнь действовал по ней. И, согласно этой логике, он должен был купить свое благополучие, назвав своим врагам еще чье-то имя.

– Хорошо, я скажу, скажу! – выкрикнул помощник директора треста. – Тут я не знаю точно, может, враки все, но есть одно соображение. Паша, кроме Вячеслава Викторовича, был должен еще большие деньги Кровякову. Ну, Александру Васильевичу, банкиру нашему. И я слышал, что там он тоже отказался платить. Так что ему оттуда могла «ответка прилететь».

– И тоже через помощника? – спросил Гуров.

– Ну да. Через Кирилла Баранова, – ответил Метелкин.

– Как у вас в Шатровске все любопытно устроено… – покачал головой Крячко. – Важные люди ничего не делают сами – все через помощников. И ничто не делается открыто – все в темноте.

– Значит, теперь надо беседовать с этим самым Кириллом, – произнес Гуров. – Что ж, придется познакомиться с еще одним помощником. А пока надо зафиксировать все важное, что нам наговорил наш друг Метелкин. – Он повернулся к помощнику директора Лучинина: – Вот что, Руслан. Садись в машину. Полковник Крячко с тобой посидит, чтобы тебе не скучно было, а я пока позвоню, уточню наши дальнейшие планы.

– Как же, конечно, это вы беспокоитесь, чтобы мне не скучно было… – бормотал Метелкин, усаживаясь в «Опель» рядом с Крячко. – Охрану мне обеспечиваете… Я же говорю – незаконное задержание…

Видимо, желание качать права у него еще не пропало окончательно.

Гуров отослал его в машину, чтобы он не слышал его телефонного разговора с губернатором. Собственно, ему больше некому было звонить в Шатровске, разве только Плещееву. Но он понимал, что возможности капитана строго ограничены – он не мог поместить задержанного помощника Лучинина в СИЗО, не мог добыть судебное решение о его задержании. И вообще, Плещеев был человек подчиненный. Нет, обращаться надо было к Евгению Саблину. И Гуров набрал его личный номер.