Николай Леонов - Привычка к темноте

– Ну, я думаю, тут и американцы не последняя «спица в колесе»… Хотя, судя по всему, и с юга такой же «ветерок» поддувает, – чуть заметно усмехнулся Лев.

– Вот именно! Сибирь сегодня – самый лакомый кусок и для наших «друзей», и для «партнеров»… Они и подкупают всяких иуд… Но ведь и наши «шишки» делают все возможное, чтобы страна трещала по швам! Что они сделали такого серьезного, чтобы люди отсюда не разъезжались? Я бы тех наших чинуш, которые занимаются проблемами российских земель восточнее Урала, расстреливал бы через одного, а кое-кого – и всех подряд. Просто сердце кровью обливается, когда глядишь на все эти безобразия и на безразличие нашей чинушни… А!.. – Махнув рукой, мужчина зашагал дальше.

Глядя ему вслед, Стас вполголоса протянул:

– М-да-а-а-а… Вот такая она, суровая проза жизни. Мир не меняется, в нем есть только хищники и их травоядные жертвы. Если не хочешь, чтобы тебя съели, стань хищником. Как считаешь?

– Жестокая философия… – изобразив рукой неопределенный жест, резюмировал Гуров.

– Но справедливая! – Крячко тряхнул вскинутым вверх указательным пальцем. – Лева, согласись, что мир сам по себе жесток. Разве не так? Как римляне завоевали почти всю Европу и все страны вокруг Средиземного моря? Они явили такую жестокость, что народы были вынуждены покориться. А Чингиз-хан? То же самое – он устроил такие зверства, что и римлянам не снились. Я не говорю, что это хорошо. Просто надо понимать, что доброе слово, подкрепленное «кольтом», намного действеннее, чем просто доброе слово. И если кто-то снова попробует нас завоевать, мы ведь будем отбиваться не дипломатическими нотами, а ядерными ракетами.

– Впечатляет! – отметил Лев, с трудом сдерживая улыбку. – У меня такое ощущение, что ты перебрал по части просмотра общественно-политических телепередач.

– Ну, да-а-а… – согласился Стас. – Как раз вчера смотрел дискуссионную программу. Их на ТВ развелось – уймища. Какой канал ни включи – сплошной галдеж, хрен что поймешь.

– О-о-о… А я-то думал, что вчерашний вечер ты провел с Викторией… – удивленно проговорил Гуров.

– Ну, правильно ты подумал, – с ней… – чуть смущенно подтвердил Стас. – Ты не поверишь! Впервые занимался «этими делами», одновременно наблюдая за спором в студии и слушая комментарии своей дамы по поводу того, кто и что сказал. Это было что-то!..

Не выдержав, Лев от души рассмеялся, представив себе такую картину.

– Да! Это и в самом деле было «что-то»! Ладно, пора ехать дальше, нам с тобой надо еще где-то устроиться на ночлег. Куда там нам рекомендовали поехать? На Горную, пятнадцать?

– Ладно, поехали на Горную! – согласился Крячко, поправив на плече сумку.

Проснувшись по будильнику мобильного в своем отсеке хостела (кстати, вполне приличного и по обстановке, и по сервису, и по здешней клиентуре), Гуров некоторое время пытался понять: почему на улице уже ясное утро, а по его внутренним ощущениям – еще только полночь? Но тут же вспомнив, что он не где-нибудь, а в средней Сибири, на несколько часовых поясов опережающую Москву, быстро натянул спортивную майку и трико, после чего, сопровождаемый удивленным взглядом администраторши, выбежал во двор, где еще вчера, при заселении, заметил спортплощадку. Быстро сделав разминку, от души поработав на турнике, он поспешил в душ. С интересом наблюдавшая за ним администраторша сообщила вдогонку:

– Горячая вода – кран справа! Потом не забудьте его закрыть.

– А мне и холодной достаточно! – бросил через плечо Лев, закрывая за собой дверь душевой кабины.

Будучи привычным к холодному душу, он с удовольствием встал под тугие струи воды. Но если дома столичная вода была просто холодной, то здесь она была по-настоящему обжигающей. В первое мгновение у него даже дух перехватило от жидкого льда, обрушившегося на тело. Когда он вернулся в свой отсек, вмещавший в себя только две койки и две тумбочки, Стас, обняв подушку, продолжал мирно посапывать. Лев сначала похлопал его по плечу, но он на это никак не отреагировал. Тогда Гуров как следует потряс его, и лишь тогда его приятель изволил приоткрыть один глаз и пробормотал:

– Что, опять храплю, что ли?

– Нет, мин херц Стасушка, утро уже настало, вставать пора! – проговорил Лев, не тая иронии.

– Как – утро?!! – У Стаса приоткрылся и второй глаз, он даже совершил героическое усилие приподнять голову. – О, точно! А что ж у меня голова такая тяжелая, как будто в нее свинца налили? Блин, спать так хочется! Лева, а давай-ка я еще часок всхрапну? А?