Эмиль Коста - Мрачные дни в Саннивейле [publisher - SelfPub]

– Можно и так сказать.

– И ваша тоже?

– Нет, я сама по себе, – мисс Гувер рассмеялась; ее огненная грива всколыхнулась и до меня донесся аромат духов или чем там еще умащивают свои волосы все роковые женщины на свете.

– А как насчет мистера Шумера? – я решил вспомнить о расследовании, поскольку градус сексуального напряжения вырос до критических значений.

– А что насчет Генри?

Не слишком ли часто она называет его просто по имени? Даже зареванная миссис Холтон не позволяла себе таких вольностей. Нужно было держать себя в руках, оставаться профессионалом, но я накрутил себя, возревновал к мертвому как последний дурак, и спросил:

– Вы, должно быть, сблизились после того, как он остался один?

– С чего бы? – удивилась она.

– Даже не знаю, – я потянулся к бутылке, чтобы подлить нам вина, – Разведенный мужчина, разведенная женщина, оба молодые, привлекательные, живут по соседству…

– Ах, вон что! Нет, ничего подобного. Мы были довольно дружны еще с тех пор, как заселились в наши дома, и никакого прогресса в этих отношениях не было. Во всяком случае, я ничего не замечала.

– Все-таки у вас было немало общего; я говорю о потере супругов…

– Гораздо меньше, чем вы думаете, – она сделала глоток из бокала и отвела взгляд, – От Генри жена сбежала, поскольку устала от измен и постоянного контроля, а мой благоверный сделал ребенка племяннице нашего священника.

Повисло молчание. Я видел, что эти воспоминания для нее по-настоящему болезненны, и помимо воли винил себя за них. Следовало что-то сказать, как-то утешить мисс Гувер, и я выдавил жалкое:

– Мужчины редко умеют хранить верность…

– При чем тут верность, – она досадливо поморщилась, – Я не могу иметь детей, вот и все. Он бы и не подумал даже смотреть на сторону, если бы по дому бегала пара ребятишек. Теперь у них уже трое. Говорят, она жутко растолстела, но его это совсем не беспокоит.

– Они приезжают сюда?

– Преподобный получает от племянницы открытки на каждый праздник. Миссис Колдуэлл часто к нему захаживает, узнает свежие новости и держит меня в курсе.

– А вы хотите быть в курсе? – как можно более невинно спросил я.

Мисс Гувер пристально посмотрела на меня.

– Я просто хочу жить своей жизнью.

– Значит, прошлое осталось в прошлом?

Она подумала с минуту, сжав ножку бокала, а потом с трудом заговорила:

– Тогда они пришли вдвоем, мы уселись в гостиной. Курить хотелось ужасно, но я не хотела дымить при беременной… Он говорил, она то начинала плакать, то просила прощения… и все время держала его за руку. Я не хотела никому мешать.

Мисс Гувер замолчала. Я подался вперед:

– Почему вы остались в Саннивейле? Почему не уехали?

– Вы думаете, разведенной медсестре так легко найти работу? – она усмехнулась, – На алименты не проживешь. Здесь были хоть какие-то перспективы. Мы заключили сделку: он получил быстрый развод, я – дом и репутацию несчастной порядочной женщины.

Она замолчала. Я чувствовал себя полным идиотом. Под маской спокойной уверенности мисс Гувер пряталась от одиночества; она всего лишь не хотела демонстрировать алчущей толпе свое разбитое сердце. Я же практически силой заставил ее эту маску снять. Ну не скотина ли?

Не соображая, что делаю, я протянул руку через стол и накрыл ее узкую ладонь своей. Женщина не дрогнула. Осипшим голосом я спросил:

– Я провожу вас?

– Пожалуй, – ответила она, – Попросите счет.

Час расплаты застал меня врасплох. За всей этой суетой я совершенно позабыл, что прибыл в Саннивейл без гроша в кармане. Когда к нам подошел официант, чтобы унести посуду, она отняла у меня руку. Пять минут ожидания счета были сущей пыткой; увидев чек на кругленькую сумму, я совершенно упал духом. Вынул бумажник и принялся что-то искать среди старых визиток. Мисс Гувер хранила молчание. Наконец я пробормотал:

– Забавно, я уже дважды посетил банк, но всякий раз забывал зайти в кассу за наличными.

– Я могу расплатиться, – негромко сказала она.

– Ничего подобного! Я выпишу чек.

Я решил, что до завтра его все равно никто не обналичит, а я наутро же разживусь деньгами у кого-нибудь в участке и рассчитаюсь. Никогда в жизни не чувствовал себя таким ничтожеством. Прежде чем я успел достать засаленную чековую книжку, мисс Гувер вынула кошелек, извлекла оттуда десятидолларовую банкноту и протянула мне.

– Будете должны. Если хотите, с процентами. Только возьмите – не переношу, когда мужчины краснеют.